"Анри Бертьен. Белые Розы" - читать интересную книгу автора

- Граждане пассажиры! - Надрывно, заунывно протянул пацан, и
Васисуалий, уже приготовившись услышать привычное в таких случаях "вы уж
извините, что к вам обращаюсь", скорчил недовольную гримасу.
- Разрешите поздравить вас с наступающим праздником - Восьмое Марта - и
подарить вам эту песню! - Последовало совершенно неожиданное для Васисуалия
продолжение едва слышимым в грохоте поезда девичьим голоском. "Точно,
придётся дать им по апельсину... - Подумал Васисуалий. - А может, и не по
одному... - Картины беспризорного детства, одна страшнее другой, вихрем
пронеслись в его воображении. В конце этого вихря вдруг возник он сам -
Васисуалий Артеньев, безвозмездно раздающий беспризорникам апельсины к
празднику.
- Белые розы, белые розы - беззащитны шипы... - Надрываясь, выводил меж
тем пацан. Девчонка молчала - видимо, осознавая, что перекричать грохот
мчащегося в тоннеле поезда она просто не в силах. Васисуалий ждал, пока они
подойдут. И вдруг... предательская мысль обожгла Васисуалия: он ведь так и
не перевзвесил апельсины. И теперь он даже, выходит, не узнает, объегорил
его продавец, или нет. "Ну, и шут с ним...", - Вздохнул Васисуалий. Дети
подошли поближе. Парень явно фальшивил. "Лучше бы он старался больше, чем
кричал... - поморщился Васисуалий. - И девчонка чего-то совсем молчит - как
будто воды в рот набрала... А парень-то как фальшивит - просто жуть. И
лицо - какое-то...", - Лицо парня показалось Васисуалию совершенно
безучастным. И отнюдь не вдохновенным, каким виделось вначале, издалека.
"Нет, - подумал Васисуалий. - Видимо, не дам. Не я ведь только один здесь...
Может, ещё подаст кто-то... Ведь каждый действует по своему разумению - ну,
будь тут действительно талантливые дети - дал бы. Дал бы обязательно. А
так - он не только не умеет петь, он даже не старается - просто пытается
кричать погромче, вот и всё. Просто, чтоб услышали - и дали денег...
Выпрашивает. Не дам.", - окончательно решил Васисуалий и, преисполнясь
достоинством от принятого уже решения, презрительно откопылил нижнюю губу.
- Белые розы, белые розы... - Надрывно пел уже совсем рядом пацан,
косясь на сетку с апельсинами и явно глотая слюнки. "Может, всё-таки дать?
Дети ведь не виноваты, что беспризорничают... И как можно винить их в том,
что они голодны?", - Предложил внутренний голос. Васисуалий задумался.
"Дать? Не дать? С одной стороны, вроде бы и не грех дать - вон ведь, прошли
почти полвагона, и никто не подал... С другой... - Какая-то старушка,
вытащив из кошелька потёртую бумажку, сунула её парню в руку, и, перекрестив
на прощанье детей, прослезилась им вслед. - Вишь, и подают... - Подумал
Васисуалий. - Ты понимаешь, блин... - Задумчиво рассуждал он, - тут ведь вот
какой сложный вопрос... достоин человек, чтоб ему блага перепадали - или не
достоин. Наверное, тот, кто достоин, не будет вот так побираться: Господь
вознаградит его... по заслугам... - Наконец облегчённо вздохнул, придя,
казалось, к окончательному выводу, Васисуалий. - Хотя... - И вновь сомнения
стали терзать его душу.
Дети, меж тем, прошли дальше и парень уже не косился на авоську с
апельсинами, старательно отвлекая от неё и девчонку - они просто шли и шли
по проходу; он - голося "что с вами сделали... снег и морозы...", она -
безучастно глядя в пол. "Рваные штаны... - рассуждал Васисуалий. - Впрочем,
быть может, у него других-то и нет... А вдруг это - просто поза? Что тогда?
Нет, ну каков подлец - продавец, точно ведь, обвесил...", - Вздохнул, вконец
запутавшись, он.