"Инга Берристер. Милая моя... " - читать интересную книгу автора

спросить Ника... К вашему сведению, это было первое, что я сделал после
того, как успокоил Клариссу. Представляете ли вы себе, что сделали с моей
сестрой? Знаете ли, какая у нее тонкая нервная организация? Она постоянно
находится на грани срыва и очень эмоционально ранима.
- Ну еще бы, - пробормотала она.
- Что вы хотите этим сказать?
Трейси уже перешла границу здравого смысла и осторожности.
- Я хочу сказать, - язвительным тоном начала она, - что ваша сестра -
самая хитроумная и коварная женщина из всех, кого я когда-либо знала. А что
до ее нервов, то бьюсь об заклад, они у нее из самой прочной стали. Если уж
она так беспокоится за свою семью, то, может, ей постараться стать Николасу
настоящей женой? Или вас обоих просто устраивает существующее положение
вещей, когда Кларисса замужем за Николасом, а в действительности главным
мужчиной в ее жизни являетесь вы?
Губы Джеймса побелели от гнева, глаза же, напротив, так потемнели, что
стали почти черными.
- Боже мой! Как вы только посмели высказать столь мерзкое
предположение? Обливая Клариссу грязью, вы даете понять, что намеренно
пытаетесь разрушить семью моей сестры! Но, учтите, в любом случае я сделать
так, чтобы вы сполна заплатили за свое коварство.
Когда он ушел, Трейси с облегчением прислонилась к стене. Тело болело
так, будто ее избили, голова гудела, сердце билось как сумасшедшее.
Успокойся, твердила она самой себе, успокойся. Он ушел... Все позади... Он
ушел...
Правда, он угрожал ей, обвинял ее, напугал... Но что он сможет сделать?
У нее не было любовной связи с Николасом, да и вообще ни с кем. При
воспоминании о брошенных ей в лицо оскорблениях на нее нахлынула волна
слабости.
Она давно перестала вспоминать неприятные обстоятельства, сопутствующие
рождению Люси. Большинство людей, с которыми ей пришлось иметь дело, были
слишком великодушны, слишком добры, слишком понятливы для того, чтобы
затрагивать столь деликатный вопрос или хотя бы строить по этому поводу
предположения.
А Трейси была не тем человеком, чтобы что-то объяснять или
оправдываться. Да она ошиблась: искала любовь, а нашла лишь похоть. Это был
глупый, безответственный поступок, но, учитывая крайнюю свою молодость и
наивность, теперь, через двенадцать лет, Трейси испытывала к девушке,
которой была когда-то, только жалость и сочувствие.
Если Джеймс Уоррен решил упрекнуть ее в ошибке, в неверном восприятии
действительности, приведшем к зачатию Люси, - пускай. Это лишь подтверждает,
что он просто не тот человек, с которым ей стоит иметь дело. И настанет
день, пообещала себе Трейси, когда она с большим удовольствием скажет ему об
этом.
Она имеет такое же право жить в этом городе, как и он. Ее корни, во
всяком случае со стороны покойной бабушки, крепко сидят в здешней земле.
Нежданное наследство, новое дело давали ей шанс выстроить для себя и Люси
новую жизнь, и Трейси твердо решила идти выбранным путем. Ничто и никто, не
говоря уже о человеке, подобном Джеймсу Уоррену, не помешает ей сделать это.

3