"Инга Берристер. Весы судьбы " - читать интересную книгу автора

Впрочем, возможно, в таком однообразии были виноваты фоторепортеры, лишенные
дара творческого воображения.
Глядя на эти фотографии, трудно было поверить, что когда-то Гордону
приходилось ходить в лохмотьях и даже воровать, чтобы не умереть с голоду.
Сейчас лишь раскатистое "р-р-р" в произношении, свойственное жителям
северных графств Англии, напоминало о его прошлом, но и эта привычка, на
взгляд Агнес, отдавала лукавством. Гордон на лету схватывал все новое и, как
ей казалось, без труда мог бы освоить местный беглый выговор, когда,
например, разговаривал с ее дедом. Но из каких-то своих, непонятных ей,
соображений он не делал этого. Скорее всего, его целью было ненавязчиво
напомнить людям о том пути, который ему пришлось пройти.
На одном из званых вечеров, куда были приглашены и Рокуэллы, Гордон
потряс женскую половину общества, когда в ответ на вежливо-безразличный
вопрос Агнес о его детстве в подробностях расписал жизнь, которую пришлось
вести детишкам из его семейства. Он яркими красками живописал, например, как
они вынуждены были копаться в помойках одного из глухих английских
городишек, расположенных рядом с Плимутом, чтобы найти что-нибудь съестное.
Гордон не щадил дамского уха, и Агнес невольно содрогнулась - не из
брезгливости, а, скорее, от сочувствия к несчастному ребенку, который рос
без материнской любви, в голоде, холоде и нищете...
Гордон заметил ее реакцию, но, судя по всему, неправильно ее истолковал
и на пути домой, подвозя Рокуэллов на своем "роллс-ройсе", подтрунивал над
чрезмерной благовоспитанностью Агнес. Поскольку именно он был
душеприказчиком деда, Агнес могла представить, что произойдет, если Сьюзен
скажет ему, что завещание не выполняется и что она требует для себя более
справедливой доли при разделе имущества...
Агнес на всю жизнь врезалось в память выражение лица Гордона в те
минуты, когда адвокат зачитывал посмертную волю покойного графа Тимоти
Рокуэлла: губы молодого человека сжались в тонкую белую линию, глаза стали
жесткими и непроницаемыми. Агнес сразу уловила, что он гневается, но не
могла понять, на что. Странно, ей удавалось моментально почувствовать
малейшие перемены в его настроении, а вот объяснить их она не могла.
- Ну, - небрежно бросила Сьюзен, - мне пора идти, если я хочу застать
Гордона... Надеюсь, сестренка, ты позволишь мне воспользоваться твоим
автомобилем?
- Сьюзен, - хмуро сказала Агнес, - я бы предпочла, чтобы ты не делала
этого... К тому же сегодня выходной, вполне возможно, что у него... гость и
присутствие посторонних будет нежелательно.
- Гость? - Сьюзен недоуменно посмотрела на Агнес, а потом, все поняв,
звонко расхохоталась. - Ты хотела сказать - гостья, не так ли?.. Думаю, он
совсем не обидится, скорее наоборот. Ему наверняка до смерти надоели эти его
дурочки и хочется пообщаться с девушкой не просто красивой, но и умной!
Жаль, у меня всякий раз мало времени, а то бы я его раскрутила, чтобы
проверить, чего стоит его хваленая сексуальность...
- Сьюзен, я запрещаю тебе говорить о частной жизни Гордона в таком
тоне! - взорвалась Агнес.
Сьюзен остолбенела, изумленно уставившись на сестру. Вдруг лицо ее
расплылось в торжествующей улыбке.
- Ушам своим не верю! - воскликнула она и радостно захлопала в
ладоши. - Ты влюблена в него? Боже, какая же ты дурочка! Сестричка, на