"Луи де Берньер. Война и причиндалы дона Эммануэля ("Магическая трилогия" #1) " - читать интересную книгу автора

узнать, где такие подтяжки делают, чтобы помолодеть. Мне и в голову не
приходило, что Хуанито - коммунист. Интересно, влагалище у меня растянулось
после двух родов? Наверное, поэтому Хью по ночам уже не предъявляет на меня
прав. Все-таки, раз военные говорят, что он коммунист, значит, так оно и
есть, и он получил по заслугам. Наверняка Хью кого-то себе завел,
какую-нибудь шлюшку из крестьянок, все они потаскухи. В конце концов,
военные учатся у янки и уж, наверное, знают свое дело. Боже мой, кожа на
бедрах шероховатая! Надо завести любовника, крестьянина, а лучше - нефа,
такого черного, с мускулами и блестящей кожей, или метиса. Посмотрим, как
тогда Хью запоет! Нет, бассейн - это что-то жуткое, подцепишь холеру и
умрешь, как Чайковский. Из Хуанито, наверное, вышел бы хороший любовник, он
так ухаживал за лошадьми. Говорят, кто умеет обращаться с животными, найдет
подход и к женщине. Или Бетховен? - Донна Констанца расставила ноги и
вытерла между ними с усердием, какого и сама не ожидала. - Пресвятая дева!
Надо поаккуратней, так и распалиться недолго. Нужно поискать нового конюха.
Нет, жизнь - сплошные трудности; похоже, вовсе не для радости приходим мы в
этот мир. Кажется, все-таки от сыпного тифа. Я слыхала, у людей иногда
случается самовозгорание. Хорошо бы у кого поблизости нашлось тогда ведро
воды. Говорят, осколок пробил Хуанито висок и мозги разнес. - Она поставила
изящную ступню на стул красного дерева, чтобы вытереть между пальцами, и,
глянув в окно (вообще-то, рама была затянута мелкой сеткой от москитов -
даже Эвансам хватило ума в таком климате окна не стеклить), залюбовалась
табуном - около сотни породистых разномастных лошадей, что паслись на лугу.
Констанца искала своего самого красивого белого жеребца, и тут ее осенило:
можно же отвести воду из Мулы. - Прокопаю канал от реки к очистной системе,
устрою такой шлюз, и вода будет течь, когда потребуется. Да, и Хью ничего не
скажу, а то он надумает всякие причины и не позволит. Сделаю вид, что это
сюрприз ему надень рождения, тогда в Нью-Йорке не надо тратиться на
подарок".
Донна Констанца скорчила своему отражению в зеркале милую рожицу и
вдруг снова подумала о Хуанито. Грусть и сожаление кольнули сердце,
затуманили взгляд. Но она встряхнулась, глубоко вдохнула, и черты
шестнадцатилетней девушки, какой она некогда была, исчезли, сменившись
надменным достоинством. Одевшись и выйдя к завтраку, она выглядела испанской
аристократкой до кончиков ногтей.
В стране, как во всех неспокойных государствах, выделялись всего четыре
социальные группы. В самом низу общественной лестницы - четырнадцать
миллионов негров, прямые потомки тринадцати сотен невольников; конкистадоры
привезли их на строительство громадной крепости Новая Севилья, когда поняли,
что из индейцев никудышные рабы. Краснокожие не желали отказаться от своих
богов и предпочитали уморить себя голодом, нежели подвергнуться унижению.
Негры же, привезенные из различных областей Западной Африки, общего языка не
имели, а потому совсем нетрудно было запутать их и силой загнать в
просвещенное христианство. В конце концов, весьма утешительно в нынешнем аду
ждать будущего рая, а неукротимое чувство юмора и стоицизм, наряду с
великолепным телосложением, позволяли клейменым неграм под кнутом творить
чудеса трудолюбия. Когда крепость достроили, а подземные узилища под завязку
набили английскими пиратами, получившими королевский патент от Елизаветы,
рабов отпустили, предоставив им самим о себе заботиться. Из таких скромных
истоков они, в конечном счете, переродились в крестьян - незаменимых