"Марк Бернелл. Блистательные дикари " - читать интересную книгу автора

"Да, Берроуз - дыра, но с этим ничего не поделаешь. Да, мы все тут зависим
от добычи угля - а стоит ему иссякнуть, весь этот город провалится в
тартарары, что, возможно, и к лучшему".
- Как тебе удалось отыскать этот самый Берроуз? - спросил он.
- Я наткнулась на него случайно. Ехала себе из Нового Орлеана в
Нью-Йорк и останавливалась по пути. И вот перед моими глазами предстало это
местечко. В нем есть все, что требуется, верно? И нищая местная община, и
полнейшее отсутствие связи с внешним миром, и унылое - до одури -
существование. А люди здесь - рабы суеверий и собственных страхов, что
делает их прямо-таки идеальными для нашей цели.
Мартин обдумал ее слова. Свинцовое небо над головой и серебряные нити
дождя. Пустые глаза, лица аборигенов с въевшейся угольной пылью. Горы,
дамокловым мечом нависшие над разномастным скоплением крохотных хрупких
домишек и магазинов с пустыми полками, которое почему-то именовалось
Берроузом. Воистину проклятый город, что и говорить.
- А я рада, что здесь остановилась, доктор Мартин. Меня привлекает
отчаяние.
Не просто "привлекает", подумал он. Она паразитирует на этом отчаянии,
питается страхами, которые сама же и порождает. И местные власти ничего не
могут поделать.
А началось все с исчезновения нескольких жителей. Они пропали, словно
сквозь землю провалились, и полиции оставалось лишь расписаться в
собственном бессилии и утверждать, что исчезнувшие, дескать, подались в
поисках лучшей доли в большие города, каковые, как известно, всегда являются
приманкой для жителей местечек, подобных Берроузу.
Но все это было еще до того, как на город обрушилась болезнь.
Заболевшие начали терять в весе, бледнели, у них появлялась расфокусировка
зрения, как при сотрясении мозга, после чего следовал общий упадок сил и
проявлялась наклонность к дистрофии. На более поздних стадиях заболевания
наблюдались всякого рода умственные расстройства. Одного человека, к
примеру, поймали в тот момент, когда он пытался руками разорвать себе горло.
Те, кто еще не заболел, жили в постоянном страхе сделаться изгоями,
поскольку общество все больше и больше замыкалось в себе, отвергая всякого,
у кого появлялся хотя бы намек на ужасные симптомы. Таким образом,
заболевшие были целиком предоставлены сами себе и умирали в полнейшем
одиночестве, страдая в большей степени не от самой болезни, а от того ужаса,
который она в них порождала. К счастью, поражение мозга на конечной стадии
заболевания избавляло страдальцев от осознания мрачной реальности, в которой
им предстояло провести последние мгновения земного существования.
- И что, вас всех привлекает отчаяние?
Мэрилин Уэббер пожала плечами.
- Не могу сказать ничего определенного. Я не возьму на себя смелость
отвечать за всех.
- Хорошо, тогда почему у тебя есть подобная тяга?
Мэрилин вместо ответа взглянула в окно. Даже сквозь частые струи дождя
можно было разобрать буквы на красной неоновой вывеске, у авторов которой
хватило наглости утверждать, что мотель Фрезера - оазис удобства и
гостеприимства.
- Мне пора идти, - наконец произнесла она.
Он поднял на нее глаза: