"Жорж Бернанос. Дневник сельского священника " - читать интересную книгу автора

Жорж Бернанос

Дневник сельского священника

(пер. Л. Зонина)

I

У меня приход как приход, ничего особенного. Все приходы на одно лицо.
Теперешние, естественно, приходы. Я сказал вчера об этом норанфонтскому
кюре: добро и зло здесь в равновесии, но только центр их тяжести лежит
низко, очень низко. Или, если предпочитаете, добро и зло наслаиваются одно
на другое, не перемешиваясь, как жидкости разной плотности. Г-н кюре
расхохотался мне в лицо. Это хороший священник, очень добрый, отечески
благорасположенный, в архиепископстве он слывет даже вольнодумцем, немного
опасным. Его шуточки веселят всю епархию, и он сопровождает их настойчивым
взглядом, как он считает - живым, но, по-моему, таким, в сущности, усталым,
измученным, что хочется плакать.
Мой приход снедает уныние, точнее не скажешь. Как и множество других
приходов! Уныние снедает их у нас на глазах, и мы тут бессильны. Возможно,
не далек день, когда эта зараза коснется и нас, мы обнаружим в себе раковую
опухоль. С нею можно жить очень долго.
Эта мысль пришла мне в голову вчера на дороге. Моросил мелкий дождичек,
из тех, что впитываешь легкими и влага заполняет тебя, проникая до самого
нутра. С сенваастского откоса деревня вдруг увиделась мне такой
придавленной, такой жалкой под мерзким ноябрьским небом. Вода курилась над
ней со всех сторон, и деревня точно прикорнула там, в струящейся траве, как
несчастное обессилевшее животное. Какая же это малость, деревня! И эта
деревня была моим приходом. Она была моим приходом, а я был бессилен ей
помочь и печально смотрел, как она погружается во тьму, исчезает... Еще
несколько минут, и я уже не буду ее видеть. Никогда прежде я не ощущал с
такой пронзительной болью ее одиночество и мое собственное. Я думал о
скотине, сопение которой слышалось в тумане, о пастушонке, который,
возвращаясь из школы с ранцем под мышкой, скоро погонит коров по вымокшему
пастбищу к теплому, душистому стойлу... И она, деревня, казалось, также
ждала - без большой надежды, - что после стольких ночей, проведенных в
грязи, придет хозяин и поведет ее к какому-то несбыточному, непостижимому
приюту.
Я отлично понимаю, что все это бредни, я и сам не принимаю их вполне
всерьез, так, грезы... Деревни не подымаются на зов мальчишки-школьника, как
коровы. Ну и пусть! Вчера вечером, мне кажется, найдись какой-нибудь
святой - она бы пошла за ним.
Итак, я говорил себе, что мир снедаем унынием. Естественно, нужно
немного призадуматься, чтобы отдать себе в этом отчет, так сразу не увидишь.
Это вроде как пыль. Ходишь, бродишь, занятый своим делом, и не замечаешь ее,
дышишь ею, пьешь ее, ешь, но она так тонка, так въедлива, что даже на зубах
не скрипит. Стоит, однако, остановиться хоть на мгновение, она покрывает
твое лицо, руки. Нужно суетиться без устали, чтобы этот дождь пепла не осел
на тебе. Вот мир все и суетится.
Мне скажут, пожалуй, что мир давным-давно свыкся с унынием, что уныние