"П.Р.Бермонт-Авалов. Документы и воспоминания (белоэмигранты) " - читать интересную книгу автора

боящегося Антанты - которой бояться нечего совершенно. Очень досадно, что
Энгельгардт не приехал до сих пор, это признак скверный, а главное, это
очень плохо, что дело и там и здесь принимает затяжной характер. Бискупский,
ушедший наконец после провала с тем преступником, о котором я их всех
предупреждал и с которым они за моей спиной вели переговоры ²³,
обещал мне этого не делать, вновь бодрится, а это признак тоже плохой. Надо
было решительно и быстро действовать, как мы и предполагали и решили, и я не
понимаю, что могло помешать всему этому.
Если Дурново приедет к Тебе и Ты ему дашь дело там или здесь, то в
Твоих же интересах советую Тебе отстранить от всякого дела и не допускать ни
к чему ротмистра Ал. Ал. Скрябина, это человек недоброжелательный и
подвергнут сплетням нехорошим, я его здесь быстро раскусил и понял, и из
меня ему не удалось ничто вытянуть, хотя он и старался это сделать --
берегись его, он не наш, наоборот, причем злорадствует. Гижицкий тоже его
знает. О Гижицком иногда подумывай, он хороший малый и не жалко о нем
немного заботиться. Матери Мет дай возможность удрать, если Ты покинешь
Митаву, а то она там погибнет, второй раз чудом не спасется, как первый раз.
Я все-таки повторяю, будь осторожен с Твоим адъютантом Леницким, там далеко
не все благополучно, и Ты ради личных чувств можешь повредить делу страшно.
Что касается Реммера, то я остался при своем мнении, что он ведет двойную,
если не тройную игру и он не Твой человек и это Ты еще несомненно испытаешь
на себе, если не поверишь нам - Реммер ведет себя более чем странно, это
человек опасный - имей это в виду и поверь мне, ведь мне ничего не надо и я
Тебе все это пишу лишь из чувств дружбы и ради дела - это Ты знаешь, т[ак]
ч[то] суди сам, прав ли я или нет - на карте много стоит и надо быть
осторожным, но и решительным, и будь Ты таким и поверь, дело выиграет, а
ведь это теперь все что надо.
Я все жду письмо Врангеля ²⁴, чтобы сообщить ему о
санитарном положении у нас. Сейчас здесь в министерстве сдвиг не в нашу
пользу и мало надежды получить деньги, но я сделаю все что можно и Конрадий
Ост[ен]-Сак[ен] тоже старается вовсю.
Что касается Дурново, то я судить о нем не могу, видел его лишь раз,
но, кажется, говорят, что он балалайка, из которой можно извлечь дурные
звуки, и что он недурный инструмент в подходящих руках, но пальцы в рот я бы
ему не положил, тем более, что лично убедился, насколько мало можно
полагаться на его слова: он мне говорил определенно одно, а сделал другое --
это мне не нравится, я, как Ты знаешь, люблю правду, тем не менее лучше его
иметь в своем лагере, нежели в лагере противника.
6 октября 1919. Сейчас видел минутку Энгельгардта, слава Богу, что
здешние известия преувеличены и неверны и дело так себе у Вас. Мне много и
часто приходится сражаться с нелепыми слухами и сплетнями, распространяемых
Твоими "друзьями" о Тебе и армии - не всегда легко бороться, в чем виноват
Ты сам своей неосторожностью: надо быть осторожнее, имея на руках такое
огромное дело величайшей важности. Я совершенно поражен и не нахожу ни слов,
ни объяснения тому, что Ты дал Реммеру столь широкую доверенность - разве
Ты никому из нас не веришь и веришь лишь ему. Прав ли Ты верить только ему.
Думаю что нет, знай, что у Тебя есть друзья бескорыстнее и более верные, чем
он, и, когда Ты в этом убедишься, будет слишком поздно. Реммер человек,
которому Ты не смеешь сильно доверяться - его деятельность здесь очень не
ясна, наоборот - темна и он может страшно повредить делу при такой