"Андраш Беркеши. Уже пропели петухи (Авт.сб. "Перстень с печаткой") (про шпионов)" - читать интересную книгу автора

Шимонфи смущенно смотрел в пространство перед собой. Обвинения против
Габора были действительно тяжелые. Заподозрить Деака вполне логично,
только разве Габор мог обмануть и его? Но если это все же так, тогда он,
Шимонфи, не имеет права жить дальше. Надо узнать правду, чистую правду. И
если Габор в самом деле обманул его, Шимонфи знает, что предписывает честь
и долг офицера.
- Прошу располагать мною, господин полковник, - сказал он негромко.
- Очень хорошо, господин капитан. Иного ответа я и не ожидал от вас.
Выполняйте указания майора Мольке. А сейчас идите и соберите группу. А вы,
- повернулся он к Мадяри, - объявите офицерам следственной группы решение
вождя нации.
Они остались вдвоем - полковник Герман и майор Мольке. Майор ожидал
несколько мгновений: может быть, полковник скажет ему хоть несколько слов
признательности, - мол, браво, майор, в вас я не ошибся. Но тщетно он
ожидал. Герман рассматривал инкрустацию на крышке письменного стола и
молчал. Пауза явно затягивалась, и Мольке не знал, чем ее объяснить.
Стараясь скрыть свое смущение, заговорил первым, изображая
непринужденность:
- Такого оборота дела Шимонфи явно не ожидал. Странный парень.
Рассчитывать на него нельзя, но я не возражаю, чтобы он оставался здесь...
Хотя бы ради того, чтобы мне легче было контролировать его поведение. -
Пронзительные голубые глаза полковника уже вцепились в лицо майора, и это
еще сильнее повергло Мольке в замешательство. Но Мольке не хотел
сдаваться. - Могу я вас чем-нибудь попотчевать; господин полковник?
Французский коньяк? Абрикосовая водка? - И, не дожидаясь ответа,
направился к бару, где держал напитки. - Я думаю, сегодня мы заслужили.
Полковник вынул изо рта сигару.
- Вы полагаете?
Мольке приблизился с бутылками к столу. На его губах замерла смущенная
улыбка.
- Да, господин полковник, сегодня мы заслужили. Я расставил Деаку
ловушку, и ему уже не выскочить из нее. Разрешите наполнить, господин
полковник?
Полковник Герман кивнул, затянулся сигарой, выпустил дым.
- Мне абрикосовой, Мольке.
Запах абрикосовой водки ударил в нос, полковник пододвинул к себе рюмку
и сильно сжал в пальцах, словно хотел ее раздавить. Но пить не стал. Он
поднял взгляд на Мольке. Гладкая розоватая кожа на лбу теперь побагровела,
огоньки в глазах замерли, словно камешки.
- Послушайте, Мольке! - сказал он. - Вы поставили меня перед
свершившимся фактом. Что ж, я принял предложенную вами игру...
- Господин полковник...
- Не перебивайте меня, Мольке. - Майор замолчал, дисциплинированно
вытянулся, сжал губы. - В прошлом году по просьбе генерала я взял вас к
себе, Мольке. Тогда вы избежали отправки на фронт и всего, что связано с
отступлением. Теперь я пожалел, что дал согласие. Очень пожалел. Не
интересует вас, Мольке, конечная победа империи. Всегда только ваша личная
победа! И эта должность тоже нужна вам только для того, чтобы до конца
натешиться и утолить свою страсть к азарту, к игре, чтобы вам вести
поединки умов с подозреваемыми. - Он заговорил громче, но голос его еще не