"Гаральд Бергстед. Праздник Святого Йоргена" - читать интересную книгу автора

дальше.
Он наклонился к дочери. Его серые глаза смотрели в ее серые глаза,
словно в зеркало.
- Олеандра, - начал он спокойно, - раз ты не хочешь выходить замуж,
перед тобой открываются широкие горизонты, Ты говорила, что невесты Йоргена
никуда не годятся. И ты права. А почему бы тебе не стать ею? Я думаю, тебе
это удалось бы. С моей помощью, разумеется. Будь соборной невестой!
Сердце Олеандры чуть не выскочило из груди. Ну конечно, у нее
получится, да еще как! Олеандра уже представляла себе, как, гордая и
прекрасная, она едет в золоченой соборной карете и ее приветствует
многотысячная толпа!..
Покончено с Германом! Покончено с Давусом! Уф! А вместе с тем, какой
смелый шаг! Теперь все пойдет по-иному. А какой страшный удар по злобной
клике заносчивых старых дев! Посмотрим, какие они скорчат рожи: Аврелия!.. и
Лобелия!..
Олеандра испытующе смотрела в испытующие глаза отца. Она ничего не
ответила, но оба чувствовали, что они заодно.
- А что скажет главный капеллан? - спросила Олеандра.
- Он не хочет, чтобы казначей захватил соборный луг возле его
клеверного поля. Что же касается хранителя плаща, то он никогда не ладил с
капелланом.
Рука Олеандры лежала на столе, а рядом красовалась великолепная
двустворчатая раковина. Олеандра не отрываясь смотрела на нее. Достаточно
было протянуть руку, чтобы взять раковину. Она чувствовала на себе взгляд
гроссмейстера.
- Ожги руку, и соборная карета твоя, - сказал он. - Это так же просто,
как взять вот эту раковину.
Она смотрит на раковину. И ясно видит золоченую карету, девушек,
окружающих невесту, ликующие толпы народа, разъяренных Аврелию и Лобелию - и
тут же, словно для контраста, вдруг появляются Давус и Герман, Герман и
Давус...
Олеандра протянула руку, взяла раковину и крепко зажала ее в кулаке.
- Я согласна, - сказала она, встала и гордо прошла мимо отца в свою
спальню. Восемь дней воевали между собой Знатнейшие семьи Йоргенстада за
право породниться со святым Йоргеном. Восемь дней знатнейшие старые девы
всячески интриговали и нещадно поносили друг друга с присущей им злобой и
ехидством. Олеандра сидела в своей комнате и выжидала; лишь темные круги под
глазами да побледневшее лицо выдавали ее волнение.
Одиннадцать раз собирались члены соборного капитула на совет и не могли
прийти к согласию. Зал, где они совещались, был сплошь усыпан, словно
снегом, избирательными бюллетенями.
А праздник святого Йоргена был уже не за горами. Старый Коркис до
блеска начищал чугунные пушки перед крыльцом гроссмейстерского дворца,
пушки, которые вскоре возвестят о том, чо праздник начался. Однако с
невестой Йоргена дела обстояли очень неважно. В двенадцатый раз собрался
соборный совет, а казначей и хранитель плаща по-прежнему обливали друг друга
грязью..
- У Аврелии хоть зубы целы, - говорил казначей.
- Но Лобелия старше, - отвечал хранитель плаща.
- Что ж, пусть себе идет в приют для престарелых.