"Гаральд Бергстед. Праздник Святого Йоргена" - читать интересную книгу автора

- Я могу ходить! Я могу ходить!
Всеобщее ликование, буря радости; она то затихает, то разыгрывается с
новой силой; зрителей мороз подирает по коже.
- Он исцелился! Он исцелился!
Даже кавалеры и девицы из "башни" побледнели, словно их обсыпали мукой;
они изумленно смотрят на Этого сильного и властного человека с пламенным
взором и просветленным лицом.
- Что это? Разве на свете бывают чудеса? - заикаясь, бормочет
Тимофилла.
А между тем калеки, с палками и на костылях, бросаются к Микаэлю.
- И меня исцели! И меня! И меня! - умоляют они.
- Не сейчас! - отвечает он, - Подождите до завтра! - А сам шаг за
шагом, уверенно и твердо поднимается на паперть, где сбились в кучу
перепуганные первосвященники.
- А ну, сейчас же подай мне плащ, старый мошенник! - кричит он прямо в
лицо гроссмейстеру, и голос его, отраженный стенами собора, несется над
притихшим людским морем и замирает в темно-зеленой листве Соборной рощи. Он
крикнул с такой великой ненавистью и силой, что оплевал все лицо
преподобного мужа.
- Помилуй нас, грешных! - вырывается у ошеломленного гроссмейстера, уже
павшего на колени. Но он тут же вскакивает и сам набрасывает плащ на плечи
святого.
Не давая опомниться господам первосвященникам, которые от страха совсем
потеряли голову, Микаэль отдает им распоряжения.
- Эй вы, ослы, - кричит он, указывая на казначея и секретаря
(гроссмейстер в это время поправляет на нем плащ), - идите и приготовьте мне
ужин. Ведь из-за вас, негодяев, я странствовал целых триста лет. Вы,
обезьяны, приготовьте мне ванну и постель. А вы стойте здесь и ждите моих
приказаний.
Первосвященники лишь жалобно лепечут: "О наш милостивый господин!", "О
наш милостивый господин!" Зато простой народ ликует и бурно выражает свое
одобрение юному святому, перед которым склонились до земли старые надменные
тираны.
А Микаэль весь отдается пламенному неистовству идей, вдруг
захлестнувших его словно могучий вихрь. Теперь, когда его облекает плащ, он
величественным шагом подходит к краю паперти и знаком требует тишины, полной
тишины.
- Итак, да будет всем известно, - провозглашает он, - что святой Йорген
вернулся домой и отныне берет на себя управление святым собором. В
ознаменование сего радостного для нас события я отменяю все налоги и подати,
а также прочие повинности в пользу собора, отныне и присно и во веки веков.
Аминь.
По-прежнему царит гробовое молчание. Собравшиеся не могут осмыслить
этого неожиданного счастья.
Тогда святой Йорген поднимает вверх руку и кричит во весь голос, словно
перед ним тысячи глухих и тугоухих:
- Все налоги отменяю!
Только теперь люди уразумели сказанное. Лица их озаряет радость; это
радость освобождения от вековечных поборов; она кипит, бурлит и бушует,
волнами катится по Супружеской аллее и разливается по площади, куда