"Ингмар Бергман. Стыд и позор (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

ном голоса, военная музыка.
Домой они приезжают после полудня. Сидят на солнышке воз-
ле дома, едят отварную рыбу, запивая ее белым вином. Стол
ради такого исключительного случая накрыт скатертью, в мо-
лочнике - осенние цветы. Такса примостилась под Эвиным сту-
лом, кошка - на крыльце. По-летнему гудит шмель.
Ян - от вина он воспрянул духом, оживился - говорит, что
отремонтирует и то, и это. Эва с улыбкой уверяет, что в кон-
це концов возьмется за итальянский. Ян прикидывает, как бы
им выкроить по часу в день на скрипичные упражнения. Ведь
инструменты целехоньки, и, как только война кончится, они
вернутся в оркестр, по крайней мере такой был уговор. Эва,
чуть захмелев, начинает твердить, что ей пора завести детей.
Что годы идут, а чем она старше, тем труднее будут роды.
Что, не имея троих детей, она не чувствует себя женщиной.
Надо, мол, им обоим пройти обследование, она-то почти навер-
няка знает, что с ней самой все в порядке. Забеременеть для
нее не проблема, дело за Яном, пока они жили врозь, он увле-
кался сомнительными интрижками и теперь не способен иметь
детей. Ян уверяет, что сроду ей не изменял, кроме одно-
го-единственного досадного случая, когда она застала его с
опереточной певичкой. На что Эва замечает: он-де понятия не
имеет о настоящей любви. Ян говорит, что всегда любил только
Эву, и больше никого. "А самого-то себя, - вставляет она. -
Нет, все ж таки ты ужасный эгоист!" Вообще, отвечает Ян, он
решил переделать свой характер. Так как искренне убежден,
что характер можно по-настоящему, в корне переделать. Он не
детерминист. От многозначительности этих слов оба на миг за-
молкают, потом Эва говорит, что ей начхать на мужнин детер-
минизм или отсутствие оного, лишь бы Ян стал немного осмот-
рительней да смог, к примеру, прочистить в кухне раковину.
Он обещает завтра же с утра заняться этим. Неожиданно Эва
смягчается. Ян опять говорит, что она красивая, особенно при
таком освещении, и ей кажется, будто день у них выдался
удачный. Оба выходят из-за стола, но ни посуду, ни скатерть
не убирают.
Когда Эва чуть позже моет посуду, а Ян берет из поленницы
дрова, им отчетливо виден воздушный бой, разыгрывающийся на
фоне бледного вечернего неба. Несколько самолетов беззвучно
кувыркаются в лучах закатного солнца. Эва и Ян, запрокинув
головы, молча наблюдают. Вечер тих, далеко в море, у самого
горизонта, перекатывается тяжелый, хоть и слабо различимый
рокот.
Дальнейшие события сменяют друг друга стремительно, как в
калейдоскопе.
Где-то наверху возникает неистовый, душераздирающий вой.
Над деревьями, до жути близко, проносится боевой самолет,
одно крыло его в огне. Едва не чиркнув брюхом по крыше дома,
он проламывает стену деревьев на опушке, ввинчивается в
глубь леса, разваливается на куски. Слепящая вспышка-и тот-