"Ингмар Бергман. Благие намерения" - читать интересную книгу автора

могли бы лишь, возможно, помочь актерам проникнуться нужным настроением.
Таким вот образом и разворачивалась эта история - шесть теплых месяцев
на Форе. Я осторожно прикасался к лицам и судьбам своих родителей, и мне
казалось, что я немало узнал о самом себе. То, что было скрыто под
наслоениями замшелых вытеснений и скользких формулировок без определенного
содержания.
Эта книга ни на йоту не подгонялась к уже завершенному фильму. Она
существует в том виде, в каком была написана: слова остались
неопровергнутыми и будут, надеюсь, жить своей собственной жизнью, создавая
собственный спектакль в сознании читателя.
Форе, 25 августа 1991 г.
Ингмар Бергман


I

Выбираю один весенний день в начале апреля 1909 года. Хенрику Бергману
только что стукнуло 23 года, он изучает богословие в Уппсальском
университете. Сейчас он направляется вверх по Эстра Слоттсгатан в сторону
Дроттнинггатан к Городской гостинице, где ему предстоит встреча с дедом. На
Слоттсбаккен еще лежит снег, но в водосточных канавах уже бурлят талые воды,
а небо затянуто тучами.
Гостиница представляет собой длинное двухэтажное здание, придавленное
громадой Домского собора. Над башнями орут галки, с пригорка осторожно
спускается голубой трамвайчик. Вокруг ни души. Субботнее утро, студенты
спят, а профессора готовятся к лекциям.
За стойкой портье - сановного вида пожилой господин читает "Уппсала нюа
тиднинг". Он заставляет Хенрика подождать приличествующее время, затем
складывает газету и с отменной вежливостью, в нос, говорит, что, да-да,
дедушка господина студента ожидает в номере 17, это налево по лестнице.
После чего, поправив пенсне, возобновляет чтение. Из кухни доносятся
громыхание и женские голоса. Кислый запах погасшей сигары и жареной салаки
смешивается с чадом от расположенной в углу внушительных размеров круглой
угольной печи.
Первый порыв Хенрика - сбежать, но ноги несут его вверх по устланной
ковром скрипучей деревянной лестнице, по коридору грязного желтого цвета к
двери номера 17. У порога стоят вычищенные дедушкины ботинки. Хенрик делает
вдох, потом выдох и стучит. Приятный, довольно высокий голос приглашает
войти, дверь открыта.
Комната большая, с тремя окнами, выходящими на выложенный булыжником
двор, конюшни и пока еще голые вязы. По продольной стене - две кровати со
спинками из красного дерева. У стены напротив возвышается комод с тазом для
умывания, кувшинами и расшитыми красными полотенцами. Обстановку дополняют
диван, кресла и круглый столик, на котором стоит поднос с завтраком.
Сучковатые доски пола застланы потертым ковром сомнительного восточного
происхождения. Стены, оклеенные коричневыми обоями с ненавязчивым рисунком,
украшают гравюры с охотничьими мотивами.
Фредрик Бергман, с трудом поднявшись с кресла, идет навстречу внуку.
Это крупный человек, выше юноши, широкоплечий и костлявый, с большим носом,
коротко остриженными волосами серо-стального цвета и бакенбардами, но без