"Вернер Бергенгрюен. Два гренадера " - читать интересную книгу автора

- И кто же тот бедолага, кому придется держать ответ? - недоверчиво хмыкнул
Йонас.
Шубкель ухмыльнулся.
- А ландграф! Не прикажет же он самого себя бить фухтелями или разжаловать.
Самое большее - посидит трое суток под домашним арестом, так что весь
гарнизон, включая майоров и генералов, скажет мне спасибо.
Йонас и помыслить не мог, что Шубкель говорит всерьез, а потому заметил с
усмешкой:
- Да уж точно: всем будет радость, если старик на три дня уберется с глаз
долой.
- Послушай, дружище, - продолжал между тем Шубкель. - Я прошу самой малости
-
во имя нашей дружбы. Дошло до меня, будто в четверг утром предвидится
маленькая поездка...
- Почем ты знаешь? - насторожился Йонас.
- Да так, мизинчик шепнул, - ответил кноденец с неопределенной ухмылкой. -
Короче: сейчас черед нашего капральства выделять ландграфу караульного. Это
может быть только Георг Фогель, Петер Дингельдайн или я, потому как мы трое -
самые старослужащие. Ты должен устроить, чтобы тех двоих услали на заготовку
фуража - тогда фельдфебелю придется назначить меня.
Йонас вытаращил глаза.
- И во время этой поездки ты намерен ускользнуть у старика из-под носа? Ну
нет, ты точно спятил!
На это Шубкель, который все хорошенько обмозговал, возразил:
- Говорю же, тебе не о чем беспокоиться. До сих пор, из дружеского
расположения, ты защищал меня от назначения в караул, а теперь - опять-таки из
дружеского расположения - я прошу тебя это устроить. Тебе ничто не грозит, а я
буду по гроб жизни благодарен и обещаю оказать любую услугу, какой ты от меня
потребуешь.
Теперь Йонас сообразил, что Шубкель не шутит, и его даже пот прошиб.
- И ты думаешь, будто из дружеского расположения я помогу тебе подвести себя
под прогнание сквозь строй?
- Ничего не поделаешь, дружище, я должен отсюда убраться. Исполни мою просьбу
- не будет беды ни для тебя, ни для меня. А если откажешься, придется искать
другой, ненадежный путь - тогда, может статься, меня схватят и впрямь прогонят
сквозь строй, и этот грех падет на твою душу.
Шубкель продолжал уговаривать приятеля, а у капрала делалось все тоскливее и
неуютней на душе, потому как он думал, что лишится друга. Но в конце концов он
не мог больше противиться и скрепя сердце обещал Шубкелю исполнить его
просьбу.
Ландграф, который был человеком въедливым и педантичным, строго различал
большой и малый выезд. При большом он выезжал в карете, в сопровождении
эскорта из гусар и приличного числа верховых офицеров. Но поскольку была зима,
он отдавал предпочтение малому выезду: то есть ехал один в санях, где на
козлах, рядом с кучером сидел только его гайдук. Однако сзади, на подножке,
стоял гренадер с ружьем на караул, и так как в этом положении должен был он
оставаться при самом жестоком морозе зачастую по многу часов, не имея
возможности ухватиться за что-нибудь, когда сани подбрасывало на ухабах или
при поворотах швыряло из стороны в сторону, он был пристегнут под коленями к
двум железным ручкам - изобретение, которым ландграф очень гордился. Во время