"Владимир Березин. Свидетель (роман)" - читать интересную книгу автора

своим - псом войны или поэтом. Совсем не поэтическая жизнь свела меня с ним
далеко-далеко на юге. Он существовал там где-то рядом со мной, быть может,
за цепочкой соседних холмов, голых и пустынных, лишенных всякой
растительности, даже кустов, безжизненных и унылых.
В этих холмах действительно не было признаков жизни, но из-за них прилетали
к нам реактивные снаряды, выпущенные из чужой системы залпового огня, или
попросту - "Катюши".
А может, он был одной из неразличимых, медленно бегущих по склону фигурок, и
именно его пули, выпущенные неприцельно, на бегу, скалывали камень у моей
головы.
Но мы не увиделись с ним там и не говорили о прошлом здесь. И все же, все же
это прошлое существовало. Его и мой опыт странным образом уживались, не
противоречили один другому.
Сидя в этом московском кафе, я слушал и смотрел на его руки, на то, как он
держит нож, как заносит его над тарелкой, и благодарил Бога за то, что не
убил полевого командира Багирова тогда, когда мог, наверное, убить, когда мы
были с ним по разные стороны холмов.
Я мог нажать на курок и даже не заметить, что мелкий полевой командир
Багиров перестал существовать.
И выиграли бы только те, овальные, которые сидели бы вместо нас за этим
столиком.
Так и не вспомнив, где я мог видеть отдыхающего спортивного незнакомца, я,
как мог вежливо, отказался от его предложения.
Ссориться и грубить мне не хотелось.
Парень потоптался на месте и исчез.
Придя домой, я вымыл помидоры и начал аккуратно нарезать их вместе с луком и
перцами, так же аккуратно заливая все это местной аджикой, жидкой и не очень
острой.
В окно мое тихо постучали, и я весело крикнул:
- Не заперто!
Дверь моя была открыта настежь, и лишь занавеска отделяла меня от
стучавшего.
На пороге стоял точно такой же молодой человек, как и тот, кого я видел
утром. Я даже подумал сначала, что это он разыскал меня, но ошибся.
Этот был другой, хотя тоже короткостриженый, овальный, в спортивном костюме.

Он предложил мне выйти к машине. Это не понравилось мне еще больше.
Вдалеке, у дороги, стоял хороший автомобиль с новыми киевскими номерами. На
этих номерах был уже жовто-блакитный флаг Украины, и кириллица частично
заменена латиницей.
Подойдя, я сразу понял, кто сидит в машине.
Это был убийца Чашин.
Чашин был профессиональным убийцей. В своей жизни он научился только
убивать.
Сначала нас вместе учило государство, а потом он превратился в
самообучающуюся систему.
В своей жизни Чашин слишком много стрелял из автоматического оружия и
оттого, как мне казалось, повредился рассудком.
- Прости, браток, к тебе и не подъедешь, - сказал Чашин. - Садись,
прокатимся.