"Василий Павлович Бережной. Младший брат Солнца " - читать интересную книгу автора

девушка лежала на обгоревшей земле как мертвая.
Терри бросилась к ней, крича:
- Вера! Что случилось?!
Та застонала:
- Глаза... Мои глаза... Дайте повязку...
Лаборантка обеими руками закрывала глаза, пряди ее золо-
тистых волос выделялись на фоне черной земли.
- Вот и грех на душе у тебя, - всхлипнула Терри, бросив
на Дэвида укоризненный взгляд.
Дэвид, казалось, ничуть не растерялся.
- Как это случилось, Вера? Разве вы не слышали предупреж-
дения?
- Я думала, успею добежать до бункера...
Терри бросилась к врачу и через несколько минут вернулась
с ним. Это был терапевт, и он смог только наложить повязку
на глаза. Вере помогли подняться, и она, хотя едва стояла на
ногах, от машины отказалась.
- На этом адском острове нет окулиста! - возмущалась Тер-
ри. - А Вере необходима срочная квалифицированная помощь...
- Придется отправить на материк, - спокойно сказал Дэвид.
Терри с врачом повели Веру, а Дэвид удивительно твердым
шагом пошел к бункеру. "Неужели у него совсем окаменело
сердце? - подумала Терри, скользнув взглядом по его безоб-
лачному, самодовольному лицу. - Словно это его не касается!"

ВЕРА ДАЕТ О СЕБЕ ЗНАТЬ

Не без трудностей удалось Дэвиду отправить свою лаборант-
ку на лечение. Офицер секретной службы (Терри саркастически
называет их эсэсовцами) категорически возражал, заявляя, что
врача можно привезти сюда.
- Еще одного постороннего человека? - усомнился генерал.
- В таком случае утечка информации увеличится.
- А в какой мере лаборантка была допущена к секретной ра-
боте, док? - спросил офицер.
- Вера работала не в специальной, а в обычной физической
лаборатории, - ответил Дэвид.
В конце концов авторитет и положение доктора Дэвида, соз-
дателя аннигиляционной бомбы, оказались решающими. Потерпев-
шую посадили на вертолет, и через несколько часов она была
уже на материке.
Терри заметила, как волновался Дэвид, прощаясь со своей
лаборанткой, и очень обрадовалась: он все-таки не зачерствел
здесь, не все человеческое улетучилось из его души.
Но шли дни, и Дэвид становился все более мрачным, замкну-
тым и даже раздражительным. Ничто, кроме работы, его не
привлекало, даже скрипку перестал доставать из футляра, ра-
ботал исступленно день и ночь. Бывало, не выходил из сбороч-
ного цеха по десять часов. Осунулся, потемнел, только глаза
сверкали острым блеском.