"Василий Павлович Бережной. Космический Гольфстрим " - читать интересную книгу автора

большая мощность не помогла бы: сила тяготения оказалась
слишком велика.
Хоупман взглянул на капитана и опустил голову. Выключил
рубильник. Оба поняли: это поражение, страшная катастрофа,
которой нельзя избежать.
Нескуба находился все еще в подавленном состоянии, когда
Лойо Майо молча положил перед ним несколько фотографий.
"Опять со своей туманностью..." - не без досады подумал ка-
питан и уже хотел отодвинуть карточки, не сейчас ведь этим
заниматься!
- Нет, вы посмотрите, пожалуйста. Видите Эолу... то есть
Гулливера?
- Ну вижу. И что из этого? - В голосе капитана слышалось
раздражение.
- А вот на этой нет.
Нескуба почти закричал:
- Нет? Ну так что же? Зачем мне эти ребусы?
- Это не ребус, а еще одно историческое открытие, - тор-
жественно проговорил молодой астроном. - Нам посчастливилось
сфотографировать покрытие космической туманности неким тем-
ным объектом. Вот здесь, посмотрите, Гулливер снова выгля-
нул!
Болезненный спазм перехватил горло капитана.
- Так получается... что...
Лойо Майо закончил за него:
- Да, это та самая гипотетическая дыра. Коллапсирующая
звезда. И мы зафиксировали ее впервые в истории. Ни один
астроном на Земле...
Нескуба прищурился и холодно спросил:
- А представляете ли вы, что означает это для нас?
Лойо Майо пожал плечами:
- Это уже другая тема, капитан.
- Ну что ж, поздравляю вас с открытием. - Нескуба горько
усмехнулся. - Жаль только, что невозможно сообщить о нем на
Землю и человечество им не воспользуется. Открытие исчезнет
вместе с "Викингом".
На астронома это, казалось, не произвело ни малейшего
впечатления.
- Мы ничего определенного о подобных объектах не знаем, -
произнес он совершенно спокойно. - А сейчас мы имеем возмож-
ность познакомиться с черной дырой.
- К сожалению, имеем, - заметил Нескуба.
- Мы будем продолжать...
- Это ваша обязанность, Лойо Майо! - на этот раз твердо
сказал капитан и подумал: "Вот у кого надо учиться выдерж-
ке!"
Уже который раз пытался Алк измерить диаметр цветка, но
увядший лепесток никак не. удавалось расправить на решетке.
"Проклятое тяготение, - думал он, - это оно исказило такой
великолепный экземпляр! Когда-то, в двадцатом веке, рос на