"Михаил Березин. Траншея" - читать интересную книгу автора

промедления?
- Я все сделаю и заплачу деньги, ружью вообще незачем стрелять.
- А Станиславский был другого мнения...
Внезапно Витьку нечем стало дышать. Словно на голову набросили
целлофановый кулек.
- Ты просто не видел, как я работаю! - с трудом вытолкнул он из себя.
Сигизмунд рассмеялся, показывая ровные белые зубы.
- Между прочим, я любуюсь тобой уже целый час! Роешь ты, словно
ошпаренный таракан. Художественно роешь, даже не хотелось мешать. Но для
того, чтобы успеть вовремя, тебе нужно взорвать хотя бы половину дома.
- Обойдусь и так! - хрипло выкрикнул Витек и закашлялся.
- Обойдешься... - Сигизмунд скривил губы. - Да ты завтра копыта
отбросишь. Когда ты начал?
- Шесть дней назад.
Последовало молниеносное движение, Сигизмунд схватил Витька за грязные
патлы и притянул к себе.
- Никогда не ври мне, понял?
- Я и не вру, - дрогнул Витек. - Можешь спросить у Пауля.
- Что еще за Пауль?
- Хозяин дома.
- Ладно. - Сигизмунд отпустил Витька и тот брякнулся на колени. - И он
действительно обещал тебе тысячу марок?
- Да. Правда, он мог нанять экскаватор, я еще удивился. Но он обещал.
- Козел! - осклабился Сигизмунд. - В канаве тебе и место. Конечно, он
мог бы нанять экскаватор, но стоило бы это ему подороже.
- Может быть и козел, - согласился Витек, - только мне непонятно, как
из-за тысячи долларов можно угробить человека? У твоего друга что, на жизнь
не хватает?
- Нет, ты - не козел, - покачал головой Сигизмунд. - Ты - мудак.
Конечно, ему наплевать на эту конкретную тысячу. Но таких, как твой братец,
у него сотни. И все должны знать, чем чревато невозвращение денег в срок.
- Значит, показательный процесс?
- Слушай, ты! - заорал Сигизмунд. - Твой братец - ублюдок! Привыкли,
бля, строить из себя невинных овечек, жертв обстоятельств. Вы должны четко
понять, что все ваши проблемы - именно ваши проблемы, и ничьи больше.
Решил - тебе считается, не решил - получи пулю в лоб. Когда придет время, я
снова приеду, чтобы кассировать долг. Если будет что кассировать. Если же
нет...
Не договорив, он щелчком послал окурок в траншею и уселся в серебристый
"Вольво". А Витек пополз назад к титановой лопате.
И Сигизмунд тут же пропал, растворился, исчез из памяти, поскольку у
задней стены дома грунт оказался еще дерьмовее. Пришлось взяться за кирку. В
памяти всплыл какой-то старый мексиканский фильм, в котором длинная цепь
каторжников, растянувшись вдоль дороги, орудовала мотыгами. Витек опускал
кирку и рядом тысячи каторжников опускали свои мотыги. Граммофон заело и он
выплевывал все одну и ту же песню:

"Дороги вы, дороги, желанья сожжены,
и нет у меня ни Бога, ни черта, ни жены,
чужим остался запад, восток - не мой восток,