"Михаил Березин. Именины сердца" - читать интересную книгу автора

вытекающими отсюда негативными последствиями.
- Нет, ты взбесилась! - воскликнула Лана. - Ну ты и ныряешь!
В противоположность Олегу, она была самой старой. Но благодаря
косметике и умелому макияжу, ей больше тридцати никто не давал. В глаза,
по крайней мере.
- Лучше бы купила себе какую-нибудь модную шмотку, - добавила она. -
Правда, Сонька?
- Слушайте вы ее больше. - Соня была платиновой блондинкой с
неопределенной фигурой и прокуренным голосом.
- Нет, правда, - возмутилась я.
- Да не вяжи!
И тут Вова захохотал. А поскольку все в отделе его побаивались и
постоянно делали перед ним "ку", через минуту веселье сделалось всеобщим.
Вова был худенький, щуплый, с подвижными чертами лица. И, если уж
начистоту, наиболее толковый из нас. Кумиром его был Билл Гейтс. Вы о нем
наверняка слышали. В нашем отделе перед ним преклонялись все. Но Вова
перед ним не только преклонялся, он его боготворил. Может оттого, что
внешне был слегка на него похож. Но все равно - попа. Поскольку влюблен в
самого себя до беспамятства (себя он любил еще больше, чем Билла Гейтса).
Так что в моем отделе одни попы.
С чем я себя уже неоднократно поздравила.
- Бьюсь об заклад, она действительно сделала это, - с трудом выдавил из
себя шеф. - Самцы местного происхождения, то есть аборигены, ее уже не
удовлетворяют. Налицо новая форма зоофилии - тяга к совокуплению с
внеземными существами.
- Обратись к ветеринару, подруга, - вставила Лана.
- Посмотрим, что вы запоете, когда я подцеплю какого-нибудь
богатенького марсианина, - возразила я. На "новую форму зоофилии" я решила
не реагировать.
Вова вытер навернувшиеся на глаза слезы.
- На Марсе жизни нет, - сказал он. - И, кстати... Ты хотя бы имеешь
представление о том, сколько времени будет блуждать твое послание во
Вселенной, прежде чем на него там кто-нибудь обратит внимание?
- Если на него вообще кто-нибудь обратит внимание, - вставила Лана.
- В лучшем случае лет двадцать пять, да двадцать пять в обратном
направлении... Итого лет через пятьдесят тебя может кто-нибудь и
осчастливит.
Но этому бедолаге я не позавидую.
Все снова заржали. Интеллект - ниже плинтуса. И к тому же ноль
воображения.
Ведь я не для того посылала это дурацкое сообщение, чтобы на самом деле
кого-то там ждать. Это был символический жест, акт отчаяния, прощальный
салют в адрес стертых с лица земли мужиков. Самцы-то, разумеется, еще
сохранились и худо-бедно функционируют, а вот мужиков больше нет. И
теперь, отсалютовав подобным образом, мне просто легче будет жить дальше.
Но не для Ланы с Соней подобные тонкости. И даже не для Вовы.
- Послушайте, мне кажется, я понял, зачем она это сделала! - выпалил
вдруг Олег.
Все с интересом уставились на него. Даже я.
Олег на глазах впадал в умильно-восторженное состояние: