"Кирилл Берендеев. Тьма былого" - читать интересную книгу автора

расползлись давно. Вывели потомство, да теперь с ним в норах хоронятся. Они
же ночные хищники, после десяти вечера только себя и обнаруживают. А коли
днем встретишь, так издалека приметишь, - он усмехнулся собственной шутке, -
любят они в последние теплые деньки на солнышке погреться. Да и тебя заранее
предупредят. Уж что, что, а шип гадючий издалека услышишь и ни с чем не
перепутаешь.

Все равно я на ночь запер дверь мансарды, чего прежде не делал никогда.
А в сон мой то и дело врывались самые разные ползучие твари, всегда
неожиданно и абсолютно бесшумно, возникая из ниоткуда и в никуда
возвращаясь.

Утром я проснулся весь издерганный и, выглянув в окно, снова увидел
черную стену на фоне солнечных стволов сосен. Я отчего-то долго стоял у
окна, глядя как постепенно светлеет бурый кирпич, и черный монолит стены
медленно распадается на светлую цементную прослойку и темные провалы трещин.
Семен позвал меня завтракать, занятый созерцанием, я едва услышал его. И
неохотно поковырял половину глазуньи - мыслями я был все там же, у окна,
разглядывая метаморфозы стены. А потом с моего языка сорвались довольно
неожиданные слова:

- Я хочу сегодня сходить к этой стене.

Семен прервал трапезу. Некоторое время он молча смотрел на меня. А
затем неожиданно расхохотался.

- Решил изжить комплексы? Ладно, ценю твой героизм.

- Да нет, я...

- Понял, понял, молчу. Я тебе меры предосторожности на всякий пожарный
обеспечу. Возьмешь сапоги и штормовку. Зубы у гадюк слабые, если уж какая на
тебя в атаку пойдет, то резину она не прокусит. Да и не встретишь их сейчас,
холодновато, к тому же дождь, наверное, к вечеру пойдет.

Возражения, мол, дело совсем не в гадючьей стае, поджидающей меня у
стены в бурьяне, а в самой стене, заинтриговавшей меня с первого дня
приезда, с того момента, как я впервые увидел ее - старое, ветхое сооружение
посреди янтарного бора, - Семен не слушал. Или не хотел, увлеченно занятый
сборами в дорогу.

- Что ж, я согласен, к сорока годам каждый мужчина должен проверить
себя на прочность. Особенно холостой и одинокий, как ты, к тому же ведущий
чисто городской образ жизни: работа - дом - работа. Преодолеть и бурьян и
гадючьи патрули, шныряющие то там то сям под ногами. И выйти, наконец, к
искомой цели, так манящей всякого путешественника - к полуразрушенной стене.

Неожиданно он замолчал на полуслове, а потом, враз изменившимся голосом
спросил: