"Кирилл Берендеев. Шесть часов вечера" - читать интересную книгу автора

удержаться от сходного ответного жеста. Мимо нас прошел молодой человек,
довольно бесцеремонно пихнувший меня в спину, когда протискивался к дверям.
На мгновенье я оторвался он созерцания моей невольной спутницы, а когда
взгляд вернулся к ней, женщины уже не было.
Она шла в начало салона, маленькая женщина в черной кожаной куртке
"три четверти", серых джинсовых брюках и не по сезону легких туфельках на
высоком каблуке. Она сходила, я оторвался и от газеты и от поручня, желая и
не решаясь последовать за ней.
Странно, но в тот миг в голове вертелась лишь одна мысль, одна фраза:
Господи, какая же она маленькая, должно быть, мужчине такого роста, как я,
не слишком удобно целоваться с ней...
Двери за женщиной захлопнулись, автобус резко дернулся, торопливо
набирая скорость, спеша, чтобы я не передумал и вовремя вернулся с работы
домой. В пустую однокомнатную квартиру, к холодильнику, телевизору, газетам
и рекламным проспектам, ежедневно десантируемым в почтовый ящик. Я успел
лишь заметить, как она, выйдя с остановки, зашагала в сторону новостроек,
зубчато режущих вечернее небо; где-то там, наверное, ее ждет семья, быть
может, муж и сын или дочь. Те, которых она любит. А мне, случайному
прохожему, увиденному и через мгновение напрочь забытому, улыбнулась лишь
оттого, что чувствует эту любовь издалека и хочет, очень хочет поделиться
вот так, с первым встречным, намеком поведать о чем-то, что составляет
частицу ее души.
Мне хочется думать так, ведь я и сам забуду вскорости о ней, о ее
улыбке, она оставит во мне толику своего тепла, которую я буду хранить до
тех пор, пока новое утро не напомнит мне о необходимости исполнять
ежедневный долг перед обществом. Частица эта навеки останется во дне
сегодняшнем, будет замурована в нем, скрасит эти предзакатные часы. Мне
хочется, чтобы у той женщины все было хорошо, чтобы она и дальше улыбалась
бы вот так, дарила рождающуюся на устах нежность легкой улыбкой,
высвободившему взор от вечерней газеты усталому, торопящемуся попасть
домой, пассажиру, дарила и оставляла его, слегка ошеломленного и
растерянного наедине; на один день, до вечера. Мне очень этого хочется....
Через две остановки настало время сходить и мне: автобус вырулил к
метро. Улыбаясь, вышел я в заполненное пассажирами подземелье, остановился
по знаку милиционеров, обнаруживших в моем усатом лице несомненные признаки
лица "кавказской национальности", предъявил документы. Мирзоев Алишер
Эдуардович, надо думать, не ошиблись, странно, что прописка московская; они
снова взглянули на меня, сличая фотографию, и вернули паспорт. В метро меня
останавливали еще два раза, оба - по той же причине, я привык уже к этим
остановкам, а нынешним вечером и вовсе не замечал их. Ее улыбка погасила
никчемные, заполненные вакуумом пути воспоминания, оставила только свой
след от мимолетной встречи; я добрался до дома, разогрел полуфабрикаты,
поужинал, сел к телевизору; поздним вечером лег спать, прочитав на ночь
главу из книги.
И снилась мне эта женщина, сидящая в кресле; черную куртку "три
четверти" она повесила в прихожей, оставшись в кремовой водолазке; она
смотрела на меня и снова мне улыбалась....

9.10.99