"Кирилл Берендеев. И возвращается ветер..." - читать интересную книгу автора

То был старый каменный колодец, шириною метра в два, чьи тяжелые
блоки, источенные дождями, лишь на несколько незаметных вершков выходили из
земли. Стены колодца тонули в кромешной тьме, даже при свете молний,
мерцающих с частотой испорченной неоновой лампы, я не мог разглядеть его
дна. Видел лишь широкие уступы, плиты, выпиравшие из кладки и спиралью
уходившие вглубь, ко дну словно примитивная лестница. Разделенные по высоте
примерно полуметровым расстоянием, в ширину они создавали непрерывную цепь,
так чтобы всякому было сподручнее и быстрее спускаться. Именно спускаться,
судя по ее конструкции, для этой лестницы не существовало слова
возвращение. Или оно было иным.... Или излишним.
И все же я ступил на первую из плит, спрыгнул, держась за края, на
следующую, опустился на третью, четвертую. Свод, образованный ступенями,
вскорости закрыл меня с головой, черные тучи излились пока еще робким
дождем, но капли уже не падали на меня, гроза гудела и стонала, но совсем
иначе, глухо и безнадежно, словно потеряв своего единственного слушателя.
Круг неясного призрачного света уходил ввысь с каждой преодоленной
ступенью, едва освещал колодец, и я не смотрел на него, сосредоточившись на
ступенях. Круг света порождал мысли, которым пока не было ответа, которые
мешали сосредоточиться на приближении к неведомому. Те самые мысли, что
ворвались, непрошеные, в мозг, когда на голову внезапно перестали падать
капли, и я последний раз взглянул на небо - мысли о возвращении.
Я перебирался почти в полной темноте, сползая с плиты на плиту. Черные
камни застили небо, но изредка меж ними прорывались сполохи света - и тогда
я двигался дальше, все ниже и ниже, с предыдущей на следующую, и далее на
новую; спускаться уже лишь потому, что спуск еще не закончен и ступени все
ведут и ведут меня куда-то.
И только когда следующий камень оказался огромен, и пальцы, беспокойно
шарящие по его поверхности, не смогли найти плиты ниже, на которую можно
было спуститься, только тогда я понял, что погружение закончено. И
распрямился и встал на ноги. И вышел на середину, и поднял глаза на
клубящееся тучами небо в узком просвете колодца.
В тот же миг капля, пролетевшая несколько километров, тяжело ударила
мне в лицо, я вздрогнул, ощутив силу этого удара. За ней последовали новые
удары, частые, словно барабанная дробь. Мысы сапогов врезались во что-то
железное, я торопливо нагнулся, чтобы понять, что это.
Изъеденная ржой металлическая решетка, закрывавшая вход в новый узкий
колодец, едва различимый во тьме.
Упершись ладонями в прутья, преграждавшие путь вниз, я встал на
колени, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в его глубинах. Но лишь
почувствовал на лице теплый воздух, поднимавшийся откуда-то из
бархатно-черной бездны.
Такой теплый... овевающий лицо.... Было в самом дуновении его нечто
удивительное, напоминающее о чем-то безнадежно забытом, о том, что в давно
минувшие времена казалось таким естественным таким привычным, почти
домашним, а ныне, под грузом накопившихся с той поры лет, памятных и
лишенных различий, казалось исчезнувшим навеки. И лишь теперь, ощутив на
лице это дуновение, эти канувшие в Лету запахи, нет, не запахи даже, а
ощущения их, воспоминания о них, едва различимые, настолько тонкие, что
разобраться, в их бесконечном многообразии просто невозможно было; только в
эти мгновения, стоя на коленях над решеткой, я стал медленно воскрешать их,