"Кирилл Берендеев. Ежедневник на этот год" - читать интересную книгу автора

такси, не из-за времени, а по простому желанию выпендриться перед самим
собой и кем-то еще, кого я ни знаю и знать не желаю, но кто увидит и
хмыкнет, поражаясь расточительству некоторых людей, которые вызывают к
гостинице авто, вместо того, чтобы пройтись пешком пять минут или
проехаться две остановки на "двушке" - местном автобусе.
Бог с ними, конечно. Хотя ждать прихода поезда мне придется более
получаса, не знаю, куда денусь на этот срок; я и книжки с собой ни взял,
даже почитать будет нечего, если там киоск не будет работать.
Зато с шиком подкачу к платформе. Вот так. Хотя этот жести выдаст во
мне человека мелочного.
У меня огромный запас времени, но, тем не менее, я тороплюсь, я
заполняю бланк, расписываюсь в гроссбухе администратора гостиницы с такой
поспешностью, которой от себя никак не ожидал.
И пустота на душе, просто жуткая пустота, я совершаю движения чисто
механически, рефлекторно, не замечая их, я автоматически прощаюсь с
администратором, пожелавшим мне счастливого пути, с носильщиком, занесшим
мои вещи в такси, еще одна любезность, от которой в кошельке на несколько
рублей станет меньше; но любезность последняя, если не считать водителя.
Я выписываюсь заметно, с некоторой даже навязчивостью, от которой меня
самого бросает в дрожь, а в кармане пиджака все еще лежит то злосчастное
кашне. Точно не мог бросить его в ближайшую про пути следование урну, ну не
будут же они перерывать все урны в поисках неизвестно чего. Я не знаю.
Мне все равно. Пока еще все равно, я действую на автомате, отключив
свои чувства до неопределенного момента, который непременно наступит. Я уже
в новых ботинках, те, то побывали в лесу, лежат в коробке, я избавлюсь от
них по дороге, в вагоне, может, просто выброшу в окно в тамбуре поезда,
если позволит случай.
В такси я пуст; молча расплачиваюсь с водителем, он любезно помогает
мне выгрузить багаж, сообщает, что-то о расписании поездов, я его не
слушаю, кажется, он рассчитывает на очередной "дашбаш".
В привокзальном киоске ничего интересного, я покупаю старый номер
местного еженедельника - хоть какое-то чтиво - и, пока дожидаюсь поезда,
успеваю прочесть его от корки до корки и разгадать наполовину невообразимо
скучный кроссворд.
Вагоны тащит старенький электровоз, чахлый, замызганный, когда я ехал
сюда, то прибыл на более современном, этот же напоминает доисторическое
животное, которое впрягли в непосильную для его возраста ношу, мучительно и
беспрестанно понукают везти неподъемный груз.
В билете указан только вагон, места берутся "на ура". Я выбрал себе
кресло у окна по левую сторону, и, ожидая отхода, погрузился в размышления.
Ни о чем, мысли текли, не возвращаясь в прошлое, точно на их пути возникла
невидимая непреодолимая блокада, воздвигнутая старательным разумом,
блуждали меж околовокзальных впечатлений, пропадали и появлялись вновь, все
такие же пустые и ненужные.
И все же кашне оставалось у меня в кармане; странно, я не вздрагивал,
не покрывался холодным потом, когда вспоминал о нем, просто констатировал
факт своей неразумности. После отправления я с ним распрощаюсь. На сей раз
точно. Равно как и с ботинками тоже.
Минут за семь до отправления поезда в вагон вошла женщина,
предлагавшая книги по сниженным ценам: любовные романы, боевики и детективы