"Кирилл Берендеев. Ангел, собирающий автографы" - читать интересную книгу автора

Я упал перед ней на колени, вцепившись в талию, прижимаясь к животу,
торопливо и жарко зашептал слова прощения, чувствуя, как бессильные слезы
текут по лицу.
- Милая моя, хорошая, девочка моя, прости старого дурака. Я сам не
соображаю, что делаю, прости, пожалуйста, очень тебя прошу, прости и скажи
мне, это же так просто, ну, пожалуйста, что тебе стоит....
Она не шевелилась. Говорить более я был не в силах, руки мои
беспомощно пытаясь удержаться, медленно сползли, голова ткнулась в колени.
Я молча плакал.
Наконец, Оксана произнесла:
- Мне пора идти.
И высвободилась из жалких объятий.
Не поддерживаемый ничем и никем, я упал на пол. Кулаки беспомощно
стукнулись в ковер. Я слышал, как она раза два прошла мимо меня, увидел ее
тонкие ноги в черных носочках.
Я снова хотел просить, умолять ее, но понимал что это уже совершенно
бесполезно. Оксана стояла у стола, я слышал скрип половиц под ее ногами и
не мог повернуть голову, что бы узнать, что же еще готовит мне моя гостья.
Я закрыл глаза. Да, Марк Павловский, всю жизнь писавший о времени, о
способах перемещения в нем, о возможностях тех, кто владеет этим даром,
искусством, возможностью, теперь ты сам понял, что же это такое, на своей
собственной шкуре. И ничего не надо мучительно придумывать, пытаясь создать
иллюзию хоть в чем-то сходную с реальностью. Когда, наконец, в
действительности, время обернуло вокруг тебя петлю, ты закричал от боли. И
от унижения, как твои герои, которым повернуть вспять, изменить хоть что-то
в мире ты попросту не дал. Не решился. А она?
Тебе осталось полтора месяца максимум. Простая арифметика, ничего не
попишешь. Примерное время, в течение которого может случиться все, что
угодно. И никаких иных условий, ничего определенного; от сегодняшней даты и
до тридцать первого декабря времени, уходящего с каждым вздохом....
Оксана снова прошла мимо меня, я заметил в руке ее папку с моими
неопубликованными рукописями. "Автограф ангела" она так же положила внутрь
папки.
Я слабо закричал, не знаю, услышала ли она меня, услышал ли меня хоть
кто-то. Не обернувшись, Оксана прошла в коридорчик.
Я закрыл глаза. Видеть ее отсюда я уже не мог.
Некоторое время стояла тишина, я слышал только неумолчный шум крови в
ушах, толчки сердца, от которых сотрясалось все тело. Наконец, вжикнула
молния пуховки, щелкнул открываемый замок. До моих ушей донесся ее голос:
- Прощайте, Марк Анатольевич, - и хлопанье закрываемой на "собачку"
двери. Затем стук башмачков, спускающихся по лестнице.
Хлопанье двери в подъезде я уже не услышал.


22-27.1.00