"Дмитрий Беразинский. Задолго до Истмата ("Легенды Зачернодырья" #2) " - читать интересную книгу автора

подмосковных лесах, собравши ватагу отпетых негодяев. Приходилось принимать
адекватные меры.
Со служителями культа разбирался владыка Михаил - возведенный в ранг
заместителя патриарха бывший помощник настоятельницы Новодевичьего
монастыря. Внезапно, без предварительного оповещения, священнослужителям
всех рангов было велено собраться на внеочередной Вселенский Собор. Не успел
минуть праздник Крещения Господня, как во все стороны поскакали нарочные
владыки.
Патриарх Адриан, божий одуванчик семидесяти двух лет, последнее время
чувствовал себя не самым лучшим образом. Патриарха донимали боли в пояснице
и усугубившийся ревматизм суставов. Он с божьим смирением нес тяжкий груз
своих болезней, полагая близкую кончину. Посему основными делами ведал
"вечный второй номер" - митрополит Михаил. Тот за неделю до решения о Соборе
послал гонца в Холмогоры за своим другом и однокашником по семинарии -
владыкой Афанасием Холмогорским. Владыка Афанасий, в миру Любимов Алексей
Артемьевич, был человеком крутого нрава и ясного ума. Вблизи Москвы его
держать побаивались за уничижительную манеру общения и передовые взгляды. Он
был настолько передовым в своих взглядах, что даже не осуждал старообрядцев
и частенько за кружкой вина поругивал покойного патриарха Никона, на горячую
голову затеявшего навести порядок в системе духовных ценностей русского
народа. Владыка Михаил хотел предложить приятелю ни много ни мало - стать
главой Московской епархии. Он долго разговаривал на эту тему с
премьер-министром, убеждая Ростислава Алексеевича в высоких морально-волевых
качествах и демократических взглядах архиепископа Холмогорского.
Вселенский Собор планировалось провести буквально на днях. Уже почти
все священнослужители чином от епископа до митрополита собрались в
Троице-Сергиевом монастыре, ожидая, когда их вызовут пред светлы очи царицы.
Но на самом деле их ждали ястребиные очи премьер-министра. Задержка была
лишь за архиепископом Холмогорским, преподобным Афанасием. Беспощадные
январские метели превратили Вологодско-Каргопольский тракт в нечто
малопригодное для путешествий. Но отец Михаил верил в друга, сердцем
предчувствуя его скорое появление.

С купцами первой сотни разбирался лично Ростислав Алексеевич. Не влезая
в их дела, он по-отечески пожурил почтенных "гостей", добродушно указывая на
недостатки в сфере "малого и среднего бизнеса". Специально для этой встречи
он прочитал несколько глав из Российского законодательства двадцатого века
и, в частности, несколько стенограмм выступлений Ирины Хакамады,
переведенных на доступный и современный язык. Купцы недовольно галдели и
ворчали, жалуясь на мздоимцев и произвол дьяков Хлебного приказа и приказа
Счетных дел. Многие недоверчиво смотрели на нового главу кабинета министров,
ухмыляясь в окладистые бороды. По Белой палате - главной резиденции
премьер-министра - гулял густой чесночный запах вперемешку с духом
выделанной овчины от новых тулупов купеческой братии. Морщась от чесночного
перегара, Ростислав Алексеевич говорил с "бизнесменами" за грядущие
перспективы малого и среднего бизнеса.
Один из купцов, низенький угрюмый старовер по имени Павел Звенько,
возмущался церковными поборами с тех, кто не признавал реформы патриарха
Никона 1653-1654 годов и ущемлением купеческих прав.
- Хорошо! - сказал Ростислав Алексеевич. - Если я тебе, Павел