"Олесь Бенюх. Любовь и бессмертие Зорге " - читать интересную книгу автора

стенографические записи его выступлений на различных заседаниях "Ассоциации
сторонников трона", вот копии его многочисленных докладов принцу.
Тодзио: Что - тоже коммунист?!
Осаки: Нет. Он считает себя патриотом-революционером. Почитатель
русского социального эксперимента.
Тодзио: Лживый предатель! Дальше.
Осаки: Мы не знаем, чьими агентами являются эти люди. Из их круга
общения практически исключены русские. С американцами и англичанами
кое-какие контакты поддерживает один Вукелич. Но они весьма поверхностны и
бессистемны.
Тодзио: Я жду ваших логических заключений, полковник.
Осаки: Господин министр, не знаю как немцев, но всех прочих предлагаю
немедленно арестовать. Наши методы следствия позволят выявить истину.
Тодзио: Выходит, сейчас у вас нет даже более менее обоснованных
предположений, кто, какая страна ведет против нас столь активный шпионаж?
Осаки: Есть. На первое место я бы поставил США. Именно Америка
становится врагом империи номер один. Чисто в практическом плане
информация, которую передают подпольные передатчики, вполне достигает их
базы на тихоокеанских островах. Нв втором месте - Германия. Агенты - немцы,
информация передается в Шанхай, далее - курьерами в Берлин. Наконец,
русские, Владивосток под боком.
Тодзио: Все - и Америка, и Германия, и Россия - враги империи. Разнят
их лишь цели и методы политического действия. Итак, арестовать, вы
предлагаете арестовать всех, кроме немцев... Почему - кроме немцев? Уж не
думаете ли вы, что если бы наши люди попали под подозрение, в Третьем рейхе
с ними стали бы церемониться, объясняться в союзнических симпатиях? А нам
ведь тоже их многие секреты хотелось бы знать. Ладно, это уже не ваша
компетенция. Вы и со своими делами едва управляетесь... Итак, два немца,
югослав и двадцать любезных соотечественников. Арестовать приказываю всех
одновременно утром 18 октября. Пусть Зимму-Тенно, внук богини солнца
Аматерасу пройдется огнем и мечом по логовам гадов именно в священный
праздник - день рождения императора. И особенно строго провести обыск и
арест этих двух немцев и художника-коммуниста. Как гласит ваш добрый девиз?
"Не оставлять в живых коммунистов, но и не убивать их". Прекрасно - держать
их, сукиных детей, между жизнью и смертью. Ха-ха-ха! Между жизнью и
смертью!
Затемнение. Свет. Сцена разделена на три части: комнаты в доме
Клаузена, Зорге, Мияги.
Клаузен уничтожает шифры, разбирает аппаратуру.
Зорге в европейском костюме стоит у большой книжной полки, достает
старинный фолиант, задумчиво листает.
Мияги сидит на циновке, перед ним - мечи, кинжалы, сабля. Он погружен
в глубокое раздумье.
Во все три комнаты разом врываются полицейские.
Зорге спокоен, на его лице улыбка снисходительно-ироническая. Она как
бы говорит: "Мой долг исполнен до конца, с моим арестом вы смертельно
опоздали, господа". Полицейские его обыскивают, с удивлением рассматривают
книги - сколько же их у этого иностранца - бросают их на пол, выводят
Зорге, обыск продолжается.
Клаузен доволен, он успел сжечь бумаги и пленки, он готов идти