"Олесь Бенюх. Гибель 'Эстонии' " - читать интересную книгу автора

природных возможностей и разумения занимался и занимаюсь, правда,
чуть-чуть, самую малость многими видами спорта.
- Но должна же быть какая-то единая система, сводящая воедино все эти
частности? - настаивала Сальме.
- Это что - второй вопрос? - улыбнулся Росс, подливая и ей и себе
шампанского. - Ах, какой брют, какой брют!
- Нет, - живо ответила она. - Это в развитие первого.
- Йога, - сказал он. И, сделав несколько небольших, медленных глотков,
продолжал: - Йога. Что на санскрите означает "сосредоточение, усилие,
единение".
- Йога? - наморщила лоб Сальме. - Это когда стоят на голове часами?
- И это тоже, - снисходительно улыбнулся Росс. - Но главное
заключается в том, что йога - это и философия, и религия, и управление
психикой и физиологией. Цель всей этой стройной системы - достичь "мокши",
освобождения, нирваны. Систему эту разработал в древности философ
Патанджали, написавший "Йога-сутру". Сложнейший комплекс физических
упражнений способствует, например, регулированию дыхания, правильной работе
всех органов человеческого организма.
- Каждая философская школа плодотворна главенствующей идеей, - в
голосе Сальме звучали явные нотки сомнения.
- Разумеется, - подхватил Росс. - Человек, его психика и физиология
сопоставляются с телом Вселенной.
- А назначение бытия? - заинтересовалась Сальме. - Зачем, для чего все
сущее? И самый космос?
- Противопоставление и разъединение двух вечных начал - первоматерии
("пракрити") и духа ("пуруши") и в конечном итоге "высвобождение" духовного
начала каждого индивидуума...
Сальме захотелось танцевать. Приглушенно звучали мелодии Шарля
Азнавура, Ива Монтана, Эдит Пиаф. Мягко переливались волны желтого, синего,
красного, зеленого цвета. Несколько пар несуетно, плавно кружились на
просторной площадке перед миниатюрной эстрадой. Росс задумчиво вел
партнершу. "Что же это за сообщение? И, видимо, очень спешное, если
отправивший его не мог дождаться окончания ужина. Заглянуть бы в душу нашей
эстоночке, мысли прочитать. Эх, Вольфа Мессинга бы сейчас сюда. Или, на
худой конец, бабушку Вангу... А что, если весть эта ко мне не имеет
никакого отношения?" Росс сам тихонько рассмеялся ребяческой наивности,
нереальности такой мысли.
- Думаю, второй вопрос будет сейчас в самый раз, - Сальме заглянула
ему в глаза и он с удивлением заметил, что её зрачки потеплели, льдинки
растаяли, словно их не было вовсе. - Вы в жизни счастливы?
Лицо Росса окаменело, он почему-то почувствовал себя дискомфортно,
словно он очутился совершенно голым на губернаторском балу. "Простейший
вроде бы вопрос, а у меня такая реакция," - недоуменно подумал он. И, чтобы
выиграть время, спросил в свою очередь:
- Все зависит от того, что вы понимаете под словом "счастье", не так
ли?
- Не хитрите, мистер Росс, - она прошептала лукаво, едва не касаясь
губами его уха. - Счастье есть счастье и в устье Амазонки, и в песках
Сахары, и во льдах Гренландии.
- Очень разное счастье, - возразил он. - В хижине и во дворце, у