"Энн Бенсон. Чумные истории " - читать интересную книгу автора

назывались в авиакомпаниях обычные пластиковые соломинки. Джейни, которой
исполнилось сорок пять, была тем не менее слишком молода, чтобы помнить
время, когда соломины эти делались из плотной вощеной бумаги, на ее памяти
они всегда были из пластика. Хотя, конечно же, вне всякого сомнения, бывали
и времена, когда, исходя из названия, это были и впрямь настоящие соломины.
Вздохнув, Джейни покачала головой, размышляя над тем, что, кажется, вообще
все на свете меняется и перемены редко бывают к лучшему.
Она бросила взгляд в сторону своей умолкшей наконец соседки, которая
как раз вставляла соломину в отверстие стерильной маски. Джейни смотрела,
как она проталкивала соломину через резиновое кольцо, пока та не попала в
рот. Проткнула вторым концом такой же резиновый уплотнитель в верхней части
коробочки, который тут же аккуратно сомкнулся вокруг соломины, создав вполне
герметичное соединение. Соседка принялась бодро сосать, со всеми
соответствующими всхлипами и причмокиваниями, чересчур ясно слышимыми в
наушниках у Джейни. На мгновение соседка подняла глаза на Джейни и, заметив
на лице у нее усмешку, быстро отключила звук. Виновато улыбнувшись, она в
наступившей тишине вновь отвела взгляд в сторону, увлеченная ритуалом приема
пищи.
"Вот и хорошо, - подумала Джейни, - помолчи немного. Не понимаете вы
своего счастья, леди. Возьмись вы снова за свое, я, очень может быть, стала
бы рассказывать про себя. Например, про то, что была хирургом, хорошим,
между прочим, хирургом, что была у меня замечательная семья, но из них
никого не осталось и меня - по безжалостным нашим правилам - заставили
поменять профессию, и теперь я, в моем возрасте, должна переучиваться".
Джейни отключила наушники и занялась собственной коробочкой. Стало
тихо, как под водой, - отдельные звуки доносились сквозь оболочку шлема, но
глухо, будто издалека. Мертвый стерильный воздух внутри почти ничего не
пропускал. Джейни прикрыла глаза и представила себе, будто она в спокойном,
безмолвном лесу, где растут высокие сосны и до слуха доносится только пение
птиц и жужжание насекомых, которые всплыли вдруг в памяти вместе с
воспоминаниями об, одной из таких поездок в детстве. Покой и умиротворение.
Никакого покоя, однако, не было для стюардов, вынужденных слушать
скрипы пластиковых костюмов, когда пассажиры, устраиваясь в креслах
поудобнее, неуклюже ворочались в своих тяжелых стерильных скафандрах,
предназначенных для того, чтобы исключить самую вероятность попадания любого
микроскопического организма американского происхождения на безупречную
британскую почву. Скрипы эти были ничуть не более приятны, чем скрип ногтя
по классной доске. Для них, несчастных, осужденных блюсти комфорт и
стерильность пассажиров, этот рейс, как, впрочем, и все трансокеанские
рейсы, напоминал диковатое сборище каких-нибудь оживших кварцитов.

* * *

В аэропорте Хитроу к таможенному досмотру стояла очередь. Джейни уже в
сотый раз за два часа, с тех пор как встала в хвост вместе со всеми
пассажирами ее рейса, подняла взгляд на балкон, внимательно изучая фигуру
биокопа, полицейского в зеленой форме биополиции, стоявшего почти неподвижно
со своим химическим дробовиком на изготовку. Дуло было нацелено на
прибывших, и ствол в руках полицейского ни разу не дрогнул. На этот раз
Джейни увидела, как биокоп выпрямился и поднял к голове руку, регулируя