"Пьер Бенуа. Владетельница ливанского замка " - читать интересную книгу автораизвестных вам обстоятельствах. Генерал Гуро производил смотр войскам. Одна
из звезд Вальтера, плохо пришитая, упала на землю. "Возьмите вот эту и замените ее", - сказал Гуро, указав ему на свой пустой рукав. Вот почему на ленте Вальтера одна из звезд неуставного размера. - Он выдержал в Турк-эль-Хамане самый неприятный караул, какой мне когда-либо приходилось видеть, - сказал чей-то голос. - Он был в Базанти, - добавил другой. - Разумеется, а еще в Урфе. - Ив Киллисе. - Ив Мейселунге. Я молчал. Я вслушивался с бесконечной радостью в голоса этих людей, десять минут тому назад занятых пустою болтовней, а теперь сосредоточенно и важно слагавших самый пышный хор похвал по адресу моего друга. Энтаг, Мейселунг! То были славные имена сирийской эпопеи - единственные, которые сумели запомнить эти праздные люди. Что стоят сверкающие взмахи сабли рядом с ежедневным величайшим напряжением сил! Что значит величайший риск сражения рядом с неисчислимой вереницей страданий, за которые ни одна звезда никогда не засверкает на ленте Вальтера! Вопль бедного безвестного часового, задушенного в ночи; умерший от лихорадки во время стоянки друг, тело которого невозможно увезти с собой и надо похоронить где попало, - друг, чьи несчастные кости будут вечно попираемы ордами кочевников; родник, к которому стремились три дня и который оказался иссякшим; грозные бедуины, появляющиеся на гребне песчаного холма, о которых не известно, являются ли они представителями дружеского племени или разведчиками разбойничьей шайки, в двадцать раз превосходящей числом подвластных тебе солдат; приказы, ли сил их выполнить... Ах, Вальтер - такой грубый и добрый, такой простой и великий... Однако мне начинало казаться, что он никогда не расстанется со своими авиаторами. - Вот он! - воскликнул Блари. Перед Вальтером бежала его борзая собака Калед. Она почуяла меня, узнала, прыгнула мне на грудь. Я погладил ее узкую птичью голову, маленькие ушки, коротко обрезанные, для того чтобы предохранить их от укусов лисицы. - Вот наконец и ты! Можно подумать, что ты не очень-то торопишься увидеться со мной. Он пожал мне руку, взял стул. Ни одна хорошенькая женщина, сев рядом с Блари или Рошем, не вызвала бы в них того горделивого волнения, какое они почувствовали в эту минуту. Но Вальтер не ответил на мои слова. А когда я снова повторил, холодно спросил: - Как твоя рука? - Лучше. А ты как поживаешь? - Хорошо, спасибо. Его тон способен был рассеять радость встречи. Вальтер дулся на меня. Мною тотчас же овладело желание как можно скорее объясниться с ним. - Где мы обедаем? - Я оставил за собой столик в Табари, - сказал он, - отправимся, если хочешь. - К твоим услугам. |
|
|