"Пьер Бенуа. Прокаженный король " - читать интересную книгу автора

быть разрешение этой проблемы?
- Клянусь, я его не вижу.
- А между тем оно очень просто.
- Да, но мои сорбоннские воспоминания и Collиge de France значительно
более ветхие, чем твои.
- Разрешение в одном имени.
- И это имя?
- Марко Поло, черт возьми!
- A!
- Как это: а! Этого тебе недостаточно? Марко Поло, возвращаясь
сухопутным путем из Китая, сел на судно в Александретте, чтобы ехать в
Италию. При переходе от Евфрата до Средиземного моря он, должно быть, был
гостем баронов-христиан. Чтобы отблагодарить их за гостеприимство, он,
вероятно, подарил им какие-нибудь редкости из тех, что он вывез из Китая.
Это общеизвестный обычай путешественников и чиновников, возвращающихся с
Дальнего Востока. Да он и в наши дни сохранился. Что ты скажешь по поводу
моих объяснений?
- Ловко придумано.
- Это не придумано, это так и есть, - сказал он категорически.
Я был в замешательстве и даже не нашел в себе силы поздравить моего
друга. Но убедился, что имею дело с умом, настроенным крайне оптимистически.
Рафаэль решил, что молчание мое - знак восхищения.
- И это еще не все. Я сейчас расскажу тебе еще более интересные вещи.
Ах! Археология, история! Стоит их только раз вкусить!..
Тут я высказал ему свое мнение, позволив себе, однако, прибавить, что в
наше время нужно обладать средствами, чтобы отдаться бескорыстно этому роду
занятий.
Он странно улыбнулся, как-то вкось.
- Э! Э! Быть может, не столь бескорыстно, как ты воображаешь...
- Эти господа, что были сейчас тут, - сказал я, желая хотя на мгновенье
отвлечь его от разговора, в котором я чувствовал себя запутанным среди всех
этих недоговоренностей, - эти господа тоже занимаются археологией?
Он разразился смехом.
- Опомнись! Почтенные люди! Видные здешние деятели! Вообрази, они
решили вовлечь меня в кампанию по выборам депутатов!
- А! И это тебе нравится?
- Лично мне нет. Но есть соображения, перед которыми я должен уступать.
Вспомни страницы, где Курций описывает положение Афин накануне победы
македонцев. Все зло произошло тогда оттого, что интеллигенты не
интересовались общественностью. Что же, ты снова хочешь услышать надменную
трубу завоевателя? Скажи, хочешь?
- Я? Ни за что на свете, - сказал я жалобным голосом.
Этот несносный человек словно околдовал меня. С этого момента я был
неспособен противоречить ему. Из слабости или из любопытства, но я
чувствовал, что, по крайней мере, на сегодняшний вечер и на завтра, и кто
знает, быть может,еще надолго я стал его рабом.
Между тем наступали сумерки.
Рафаэль вынул часы:
- Без четверти восемь. Пора возвращаться на виллу. Едем.
- Я не знаю, я должен... - начал я нерешительно.