"Пьер Бенуа. Соленое озеро " - читать интересную книгу автора

небу.
- Капитан Ван-Влит! - воскликнула Аннабель.
И, перегнувшись через балюстраду, она протянула ему руку; тот тщетно
силился поцеловать ее.
- Командующий войсками, - проговорил он, отдуваясь, - который, по моей
подсказке, только что поклонился вам - через меня свидетельствует вам свое
почтение. Он хочет знать, получили ли вы его приглашение на банкет сегодня
вечером? Он надеется, что у него будет наконец возможность выразить вам свою
благодарность. Я ему много раз рассказывал, как я шесть месяцев тому назад
был принят у вас во время моего пребывания в Салт-Лэйке и как вы облегчили
мне мою задачу.
- Я получила приглашение генерала Джонстона, - сказала Аннабель, - и с
удовольствием воспользуюсь им. Но знает ли генерал, знаете ли вы, что я
намереваюсь завтра уехать из Салт-Лэйка? Я рассчитываю на его любезность и
надеюсь что он предоставит в мое распоряжение необходимые для переезда
фургоны.
- Он это знает, и приказ отдан. Он в восторге, мы все в восторге, что
есть случай доказать вам нашу благодарность.
- До вечера, значит!
- До вечера! И помните, что вся армия в вашем распоряжении!
И он умчался галопом, чтобы занять свое место.
Теперь показался, с новым, слишком новым штандартом 5-й пехотный полк.
Это был один из тех штандартов, все боевые заслуги которых состоят в том,
чтобы в холодные ночи согревать ноги изнеженного знаменосца.
Вдруг продвижение войск задержалось. Голова колоны прибыла к окружающей
город стене. Армия, до этого пункта двигавшаяся в некотором беспорядке,
стала перестраиваться. Роты отделились одна от другой на правильные
дистанции. Мягко отдавались приказы и еще мягче выполнялись. Видно было, что
дисциплина сильно пострадала во время этой длинной зимовки. И, кроме того,
влияло присутствие Аннабель Ли! Что делала здесь эта молодая женщина? Ее
изысканность на пороге этого проклятого города изумила это сборище людей с
детскими душами.
Мундиры были у всех поношенные, но чистые; особенно чисто было оружие:
огромные карабины Минье и Кольт, револьверы, пропущенные в кушаки,
патронташи из желтого холста, складные ножи, широкие и короткие штыки.
- Эх! - пробормотал отец д'Экзиль, - артиллерия, кажется, не совсем-то
в порядке.
И это была правда. Мулы, тащившие орудия, были с разбитыми ногами,
истощены. Из шестнадцати пушек, которые, по правилам, составляют две
батареи, было налицо только одиннадцать. Другие валялись жерлом вверх на дне
пропасти в скалистых горах или сломались, когда колотились об гранит, при
переходе малоизученного брода ужасной Зеленой реки. Из одиннадцати
оставшихся пушек была одна гаубица, левое колесо которой было заменено
деревянным, вывинченным из телеги; шесть пушек с нарезными стволами, системы
Паррот и Радмана, и четыре старые пушки Дальгрена, с гладкими каналами. Хотя
за всю кампанию не было выпущено ни одного снаряда, тем не менее зарядные
ящики были наполовину пусты. Их, вероятно, освободили от содержимого при
проходе через горные ущелья, когда измученные лошади начинают брыкаться,
рвать постромки, и приходится выбирать - что бросить: орудие или боевые
припасы.