"Пьер Бенуа. Дорога гигантов " - читать интересную книгу автораучреждении, и в ваши годы, мингрельский язык, и, кроме того, вы написали
столько великолепных вещей. Меня это очень поразило. Конечно, тут говорило желание курьера загладить свою маленькую неловкость. Но все-таки факт оставался фактом. Каким образом такой круглый неуч, как Венсан Лабульбен, мог знать о моих литературных работах? Прибавлю, что в 1914 году эти работы исчерпывались двумя книжечками стихов, выпущенными без расчета на сбыт, да самым случайным сотрудничеством в одном молодом журнале кубистского направления, "Неправильные шестиугольники", - и вы вполне поймете мое удивление. Мне показалось, что в эту комнату проникла какая-то великая тайна. Я чувствовал, как она молчаливо витает тут, вьется вокруг мебели темного дуба, шелестит папками, касается пишущих машинок, еще дремлющих под железными футлярами. Но уже подходил кое-кто из работников дипломатической информации. Лабульбен скромно удалился. Несколько дней он не заговаривал со мной. Вид у него был смущенный, точно ему хотелось о чем-то меня спросить, но он не осмеливался. Наконец он не выдержал. Когда я собирался войти в лифт, он подошел и с робкой почтительностью дотронулся до моего локтя. - Мне нужно вам сказать, господин Жерар... - Так поднимемся вместе. В канцелярии еще никого нет. - Да, но... нижние чины не имеют права пользоваться подъемной машиной. - Хорошо, пойдемте по лестнице. В канцелярии я небрежно перебирал какие-то бумаги. Он стоял передо мной. "Да решится ли, наконец, это животное!" - подумал я нетерпеливо. - Я должен вам передать приглашение, господин Жерар. - Приглашение? - Да, приглашение позавтракать. "Такие приготовления - и из-за такого пустяка. Ладно, - подумал я. - Но нет надобности ради такой простой вещи прибегать к таким приемам". Я переживал еще ту пору, когда подобного рода приглашение было всегда и неизменно кстати, потому что давало маленькую экономию в весьма тощем бюджете. "Приглашает меня к себе", - подумал я. Завтрак у г-на Алера Лабульбена, на Фридландском авеню, не заключал в себе ничего неприятного для меня. - Да с большим удовольствием, - сказал я. - Поблагодарите вашего отца... - Это не к отцу, - к одному другу или, так сказать, клиенту. - А! - пробормотал я с некоторым недоумением. Юный Лабульбен сжег свои корабли. Ему почудился в моем удивленном возгласе оттенок холодности. - Да, к другу. С тех пор как он узнал, что вы здесь и что я с вами знаком, он уже не раз поручал мне пригласить вас. Он так ценит то, что вы пишете. - Вон как! Ценит то, что я пишу? Теперь я, наконец, понял, но это не уменьшало моего недоумения. "А, впрочем, в конце концов, что же тут удивительного? - подумал я. - Было продано семь экземпляров первой моей книжки, десять - второй. И потом, |
|
|