"Пьер Бенуа. Дорога гигантов " - читать интересную книгу автора

учреждении, и в ваши годы, мингрельский язык, и, кроме того, вы написали
столько великолепных вещей.
Меня это очень поразило. Конечно, тут говорило желание курьера
загладить свою маленькую неловкость. Но все-таки факт оставался фактом.
Каким образом такой круглый неуч, как Венсан Лабульбен, мог знать о моих
литературных работах? Прибавлю, что в 1914 году эти работы исчерпывались
двумя книжечками стихов, выпущенными без расчета на сбыт, да самым случайным
сотрудничеством в одном молодом журнале кубистского направления,
"Неправильные шестиугольники", - и вы вполне поймете мое удивление. Мне
показалось, что в эту комнату проникла какая-то великая тайна. Я чувствовал,
как она молчаливо витает тут, вьется вокруг мебели темного дуба, шелестит
папками, касается пишущих машинок, еще дремлющих под железными футлярами.
Но уже подходил кое-кто из работников дипломатической информации.
Лабульбен скромно удалился.
Несколько дней он не заговаривал со мной. Вид у него был смущенный,
точно ему хотелось о чем-то меня спросить, но он не осмеливался.
Наконец он не выдержал. Когда я собирался войти в лифт, он подошел и с
робкой почтительностью дотронулся до моего локтя.
- Мне нужно вам сказать, господин Жерар...
- Так поднимемся вместе. В канцелярии еще никого нет.
- Да, но... нижние чины не имеют права пользоваться подъемной машиной.
- Хорошо, пойдемте по лестнице.
В канцелярии я небрежно перебирал какие-то бумаги. Он стоял передо
мной.
"Да решится ли, наконец, это животное!" - подумал я нетерпеливо.
Наконец он заговорил.
- Я должен вам передать приглашение, господин Жерар.
- Приглашение?
- Да, приглашение позавтракать.
"Такие приготовления - и из-за такого пустяка. Ладно, - подумал я. - Но
нет надобности ради такой простой вещи прибегать к таким приемам".
Я переживал еще ту пору, когда подобного рода приглашение было всегда и
неизменно кстати, потому что давало маленькую экономию в весьма тощем
бюджете.
"Приглашает меня к себе", - подумал я.
Завтрак у г-на Алера Лабульбена, на Фридландском авеню, не заключал в
себе ничего неприятного для меня.
- Да с большим удовольствием, - сказал я. - Поблагодарите вашего
отца...
- Это не к отцу, - к одному другу или, так сказать, клиенту.
- А! - пробормотал я с некоторым недоумением.
Юный Лабульбен сжег свои корабли. Ему почудился в моем удивленном
возгласе оттенок холодности.
- Да, к другу. С тех пор как он узнал, что вы здесь и что я с вами
знаком, он уже не раз поручал мне пригласить вас. Он так ценит то, что вы
пишете.
- Вон как! Ценит то, что я пишу?
Теперь я, наконец, понял, но это не уменьшало моего недоумения.
"А, впрочем, в конце концов, что же тут удивительного? - подумал я. -
Было продано семь экземпляров первой моей книжки, десять - второй. И потом,