"Пьер Бенуа. Атлантида " - читать интересную книгу автора

Матереджрэ д-Эррсджаот,
Матезексек д-Эссекаот,
Мателярляр д-Эллерхаот,
Эттас дженен, барад тит-эннит абатст.

Это пел своим тягучим горловым голосом Эг-Антеуэн. Печально и
величественно звучала мелодия в плотно окутавшей землю глубокой тишине.
Я дотронулся до руки туарега. Движением головы он пригласил меня
взглянуть на усеянный мигающими созвездиями небосвод.
- Плеяды, - тихо шепнул я Моранжу, указывая ему на семь бледных звезд,
между тем как Эг-Антеуэн снова принялся выводить, все тем же монотонным
голосом, свою мрачную песню.

У Ночи - семь дочерей:
Матереджрэ и Эрреджаот,
Матезексек и Эссекаот,
Мателярляр и Эллерхаот,
А седьмая - мальчик одноглазый.

Внезапно мною овладело какое-то тяжелое, тревожное чувство. Я схватил
туарега за руку в ту самую минуту, когда он собирался затянуть в третий раз
свой томительно-грустный напев.
- Когда доберемся мы до пещеры с надписями? - резко спросил я его.
Он посмотрел на меня и ответил со свойственным ему спокойствием:
- Мы уже добрались.
- Уже добрались? Так чего же ты ждешь, чтобы нам ее показать?
- Чтобы вы меня об этом попросили, - ответил он не без наглости.
Моранж вскочил на ноги.
- Пещера тут? Мы дошли до нее?
- Она тут, - уверенным тоном ответил Эг-Антеуэн, поднимаясь с земли.
- Веди нас туда!
- Послушайте, Моранж, - сказал я, ощутив вдруг беспокойство, -
наступает ночь. Мы ничего там не увидим. К тому же, до пещеры, может быть,
еще далеко.
- Шагов пятьсот, не больше, - возразил Эг-Антеуэн. - Там много сухой
травы. Ее можно зажечь, и капитану будет видно, как днем.
- Пойдем! - повторил мой спутник.
- А верблюды? - попытался я еще раз его остановить.
- Они стреножены, - сказал Эг-Антеуэн, - и мы уйдем ненадолго.
И он направился к черной горе. Моранж, охваченный нервной дрожью, пошел
за ним; я последовал его примеру с тяжелым чувством на душе, которое с той
минуты меня уже не покидало. В висках у меня стучало... "Я не боюсь, -
уверял я самого себя, - клянусь, что мне не страшно".
И я, действительно, не испытывал страха. Но как странно кружилась у
меня голова. Мне казалось, что на мои глаза набросили завесу. В ушах у меня
шумело. Я снова услышал голос Эг-Антеуэна, но уже раскатистый, необъятный и,
вместе с тем, такой глухой, глухой...

У Ночи - семь дочерей...