"Глория Беннетт. Виражи любви " - читать интересную книгу автора

- Ты следил за мной? Почему? Просто так. Давай дружить!
- Мы дружим.
- Нет, ты не поняла. Давай дружить. Как взрослые. Я буду твой парень.
Мы будем целоваться, ходить вместе на вечеринки, ездить на пляж...
- Очень весело будет. Я тебя знаю сто лет. Это так неромантично. Но я
подумаю о твоем предложении. Спасибо за мороженое. Мне пора.
Домой Дженнифер возвращалась уже не в таком подавленном настроении.
Все-таки у нее есть какой-то резерв в лице Лайла Маклайна. А это всегда
приятно, даже если парень тебе абсолютно безразличен.
На другой день Рейчел вела долгую беседу со своей подзащитной. Мэри
Роджерс была красивой и избалованной дочерью богатых родителей. Ее отец
сделал свой первый миллион, когда она уже родилась. На крошку сразу
обрушилось изобилие обезумевшей от денег матери. А с ним и пьянящее чувство
вседозволенности. Больше всего Сэнди Роджерс, мать Мэри, боялась, что к ней
относятся не с тем уважением, с каким бы отнеслись к дочери Рокфеллера.
Прислуга увольнялась по одному капризному писку маленькой наследницы, а
деньги на благотворительность тратились щедро, так же как и на приобретение
недвижимости, картин и ювелирных украшений. Иногда на хозяйку находили
приступы жадности, и она садилась на диету. Когда Мэри исполнилось
четырнадцать, она из очаровательной куколки с локонами до плеч превратилась
в долговязого подростка с невыносимым характером. Вместо того чтобы
восполнить пробелы в образовании своих родителей и довести до блеска свои
манеры, она стала совершать поступки, которые даже не могли прийти в голову
ее матери, выросшей в скромной пуританской семье среднего достатка. С десяти
лет она курила, с одиннадцати перепробовала все алкогольные напитки из бара
родителей и их коллекционных подвалов. В двенадцать она стала женщиной. А в
тринадцать подсела на наркотики. В пятнадцать лет ее отправили в клинику, а
в шестнадцать она заявила родителям, что убьет их, если они не выделят ей
отдельный капитал. В семнадцать она влюбилась в школьного учителя и засела
за учебники. С его помощью она сдала экзамены за школьный курс и
усовершенствовала оральный секс, потому что ее наставник, подобно президенту
Клинтону, побоялся пойти дальше. Когда он неожиданно уехал в Европу, положив
себе в карман щедрый гонорар от ничего не подозревающего папаши Роджерса,
Мэри перерезала себе вены. Ее снова отправили в клинику. Вернувшись оттуда,
она опять пообещала родителям большие неприятности и потребовала денег. Отец
стоял как скала. Он поставил условием ее финансовой независимости высшее
образование и приличное замужество. Несмотря на миллионы, желающих
соединиться с Мэри среди молодых людей ее круга не находилось, а
голоштанников и альфонсов папа не признавал. Мэри поступила учиться в
Университет Дж. Вашингтона. Папе надо было очень постараться, чтобы дочку
туда приняли. Мэри притихла, но скандалы с родителями время от времени
сотрясали стены дома, так как по совету врачей ей пока не позволяли жить
отдельно. В то злополучное июньское утро Мэри молча сидела за завтраком в
столовой. На вопрос мамы о ее планах она ответила, что это не их дело, но
она собирается посетить две лекции. Это со слов прислуги. Мама сообщила
дочери, что папа хочет посмотреть новый охотничий домик за Ричмондом и
приглашает поехать с ним. Мэри что-то произнесла сквозь зубы... Прислуга
настаивала, что это было что-то вроде: "Да чтоб вы там провалились!". А
может быть, "...взорвались". Мнения дворецкого и официантки расходились.
Затем Мэри ушла из дома в неизвестном направлении. На лекции ее не было.