"Евгений Бенилов. На море и на суше" - читать интересную книгу автора

накрытыми столами. И ни одного человека...
Оставляя кровавые следы и дрожа от холода, я пересекаю дорогу, подхожу
к первому попавшемуся ресторану, дергаю дверь - заперта. Внутри - ни души.
Перехожу к соседнему зданию; там магазин женской одежды. В витрине -
потрясающе красивое вечернее платье, с пучками сборок по бокам... очень
оригинально, нужно запомнить. Справа и слева от платья стоят зеркала; я
делаю шаг вбок и вижу свое отражение...
Господи, какой ужас! Вся в крови, волосы слиплись °т морской воды,
голые сиськи мотаются... Передернувшись, я отворачиваюсь.
Ближайший ко мне конец набережной заканчивается памятником: одетый в
борцовское кимоно президент гордо выпячивает усеянную орденами грудь. Стуча
зубами от холода, я смотрю на него...
Господи, почему я теряю время?!
Я поворачиваюсь и решительно иду к катеру. Арабелла летит надо мной -
ветер от ее крыльев холодит мокрую спину. Я хлопаю в ладоши, и стрекоза
опускается мне на плечо. Воздух приходит в состояние абсолютного покоя;
вокруг царят тишина и безлюдье. Вот ведь странное место!.. Ярко освещенная
набережная, кафе, магазины - на пустынном острове. Бывает же такое!
До катера остается метров сто... мне становится неуютно: а вдруг гадина
заметит меня? Однако выбора нет: набережную ограничивает сплошной ряд домов,
не обойдешь. А в море я больше не полезу - пусть уж лучше меня застрелит
брюнетка, чем утащит пиявка!
Последние метры я ползу на четвереньках, скрываясь за парапетом.
Арабелла перебирается с плеча на спину и щекочет мне между лопаток. Доползаю
до выхода на причал, осторожно высовываюсь: на палубе - никого. В будке на
носу катера (кажется, она называется рубкой) горит свет, но людей не видно.
Я поднимаюсь на ноги и, пригибаясь, крадусь к катеру. На борт ведет
узкий трап, и вот я уже на палубе. Миную вход в рубку и вижу еще одну дверь:
она приоткрыта, позади - ступеньки вниз. Не прикасаясь к двери (та может
заскрипеть), боком проскальзываю внутрь, спускаюсь по винтовой лестнице. Под
моими ступнями мягко пружинит ковер.
Лестница заканчивается еще одной дверью, в центре которой - круглое
окошко в блестящей медной раме. Стоя сбоку - так, чтобы меня не было
заметно, - я осторожно заглядываю внутрь.
Передо мной - роскошно обставленная комната: слева расположена широкая
кровать под бархатным балдахином, справа - красного дерева стол с резными
ножками. На столе - остатки ужина: тарелки из тонкого фарфора, антикварного
вида ножи и вилки; из серебряного ведерка торчит бутылка. У стола сидит
одетая в узкое кружевное платье брюнетка - в руке у нее бокал шампанского...
по сравнению с ней я чувствую себя грязной, полуголой дикаркой.
А в середине комнаты я вижу Димку.
Он стоит у колонны, поддерживающей потолок, и как-то странно вытягивает
вверх руки... я не сразу понимаю, что он привязан к вбитому в колонну крюку.
Мой жених все еще в плавках, босые ноги тонут в ворсе ковра.
Вдруг брюнетка встает, подходит к Димке, поднимается на цыпочки и...
впивается ему в губы!
Сердце взрывается в моей груди; чтобы удержаться на ногах, я упираюсь
рукой в стену. Чтобы не свалиться на пол, Арабелла вцепляется мне в плечо.
Поцелуй длится чуть ли не две минуты; наконец гадина отрывается от
моего жениха... тот лишь молчит и тяжело дышит. Почему не плюет ей в лицо?