"Евгений Бенилов. Тысяча девятьсот восемьдесят пятый" - читать интересную книгу автора

"Осторожно, двери закрываются. Следующая станция - Ленинский Проспект."
"Что ж, молодцы гигиенисты ... Передаю слово спортивному комментатору
Владимиру Тараторину ... Здравствуйте товарищи. Болельщики Спартака ждали
этого матча с нетерпением ..."
"Осторожно, двери закрываются. Следующая станция - Академическая."
"... и заменили вратаря шестым полевым игроком, однако счет остался
прежним."
"... и заменили вратаря шестым полевым игроком, однако счет остался
прежним." - дочитав отчет, Эрик поднял глаза и стал слушать.
"В заключение, погода. Кислотность снега 0.5%, диоксин в Москве-реке -
0.2%.
Нервно-паралитическая компонента воздуха варьируется от 0.03% внутри
Садового Кольца до 0.01% в районе Измайловского Парка. Аммиак - 0.5%.
Жителям северо-западных районов столицы синоптики рекомендуют сегодня
носить защитные очки из-за повышенной концентрации в воздухе летучих
цианидов. - диктор испустил прощальную улыбку, - Желаю вам хорошо
поработать, дорогие товарищи." "Следующая станция - Профсоюзная." -
вмешалась механическая женщина.
Сунув газету в карман, Эрик стал пробираться к выходу. Над дверью вагона
висел плакат No 4 из серии "Товарищ, бди! Антипартиец может оказаться твоим
папой!" (пухлый румяный мальчик в клетчатых шортах указывает пальцем на
худого мужчину с подлым извилистым лицом).
Двери с шипением раздвинулись, Эрик вышел на платформу. В ноздри ему
ударил резкий запах аммиака - он надвинул на лицо респиратор (дышать
незащищенными легкими на неглубоко расположенных станциях не стоило). Он
поднялся по лестнице, прошел по подземному переходу и вышел на поверхность.
По Профсоюзной улице мела поземка. Угрюмые люди в тяжелых шубах роились
около автобусных остановок. Утопая по щиколотку в снегу, Эрик свернул на
улицу имени античного революционера Красикова и поплелся в направлении
маячившего вдали серого куба института п/я 534ц. Стало чуть светлее. Москва
задыхалась в зловонии собственного дыхания - низкая пелена туч душила ее,
как подушка на лице. По извилистым кишкам города протискивались стада
заляпанных грязью машин. Через четыре минуты Эрик вошел, преодолевая
встречный поток воздуха, в фойе института. Снял шубу и повесил на вешалку в
гардеробе (шапка, шарф и респиратор засунуты в рукав). Переложил черновики
с вычислениями из сумки во внутренний карман пиджака и встал в очередь на
проходную. Сзади пристроились два сотрудника отдела обеспечения.
"Товарищу Товсторукову - пламенный привет!" - "Здорово, Разгребаев."
"Следующий!"
"Как дела?"- "Не жалуюсь." - "Про Кеонджанишвили слыхал?" - "Нет."
"Следующий!"
"Говорят, сняли его." - "За что?" - "Не знаю. Я думал ...
"Следующий!"
... ты знаешь." - "Не знаю."
"Следующий!"
Подойдя к перегородке, отделявшей вахтерскую от остального мира, Эрик
нажал кнопку против своего номера. Бамс! - было слышно, как его пропуск,
вытолкнутый из ячейки, упал по ту сторону перегородки на стол. Из окошка,
звеня медалями за победу в Афганистане, высунулось обрюзгшее тело Ивана
Ильича. "Товарищ Иванов Э.К., - с гнусной ухмылкой сказал вахтер, -