"Всеволод Бенигсен. Русский диптих" - читать интересную книгу авторажениться звучал в данном контексте дико - как будто Штормовой хотел сказать:
вот женился бы, тогда бы не отпустили. - А что это изменит? - выдавил Левенбук после паузы. - Ничего, - как будто удивившись наивности вопроса Левенбука, ответил Штормовой. Левенбук хотел спросить, зачем же ему тогда жениться, но стало лень. - Ну, это я так, к слову, - сказал Штормовой, проходя на кухню. - А что спрашивали? - Да, как и предполагал, все по поводу Гуревича и компании. - Ну, ты им все рассказал? - А куда было деваться? - Ну и правильно. Я тебе давно говорил, зря ты с ними якшаешься. - Что значит "якшаюсь"?! - возмутился Левенбук. - Я с ними общаюсь! Они - мои друзья! - Какие же они друзья, если ты на них показания дал? Левенбука эта постановка вопроса смутила, потому что Штормовой употребил слово "дружба" в каком-то его древнем, давно умершем значении. Сейчас "дружба" значила кучу разных вещей и только в последнюю очередь готовность умереть за друга в застенках Лубянки. - Да шучу я, шучу, - успокоил Левенбука Штормовой, ставя на стол принесенную с собой бутылку водки. - Все всем и так понятно. А я и не сомневался, что тебя отпустит. Когда ты мне позвонил, я даже не удивился. - С чего это? - хмыкнул Левенбук: ему была неприятна уверенность Штормового. Задним умом, как говорится, все крепки. - Ну, тебя по поводу "пзхфчщ" дергали? - А я тебе сразу сказал, галочку поставят и отпустят. - Так это, может, после меня так и будет, - усмехнулся Левенбук. - Это ж я следователю и посоветовал так поступать. Он-то сам не знал, что с этим "пзхфчщ" делать. - Хвалю! Значит, двинул мою идею в массы. - Ага. Только я теперь первый "пзхфчщ". - Это плохо, - покачал головой Штормовой и разлил водку по рюмкам. - Почему? - насторожился Левенбук. - Первый - он всегда вроде животного для эксперимента. На нем проверяют реакцию. Сейчас тебя отпустили. Потом посмотрят, что будет. Потом решат сослать и тоже посмотрят. А потом расстреляют и снова сядут смотреть. - Может быть, - вздохнул Левенбук, начиная чувствовать себя подопытной крысой, которую пометили невидимым раствором и отпустили в привычную среду обитания. - Но у меня, знаешь ли, как-то выбор был невелик. - Тогда выпьем за твое чудесное возвращение и за "пзхфчщ", которым ты, возможно, спас многие жизни. В том числе и этих придурков, Гуревича и прочих. - Чего это они "придурки"? - снова обиделся Левенбук и демонстративно поставил рюмку на место. - Да потому что. Ты у Гуревича что-нибудь читал? - Читал, конечно. - У него в каждой повести один персонаж обязательно усатый. - Ну и что? - Это как посмотреть, - прищурился Штормовой. - Он как будто нарочно |
|
|