"Виктор Беньковский, Елена Хаецкая. Атаульф." - читать интересную книгу автора

Валамир сказал, что пивом годью угостит.

С тем меня и отпустили, только перед тем еще снегу за шиворот напихали.





СКАНДЗА



Раньше, когда мир был новым, все было иначе. Люди были великими - это
теперь они обмельчали. И жили мы прежде не в этих краях, а на дивном
острове Скандза. Все там было благолепно и чудесно, и всякий год казался
лучше предыдущего. Зимы были там снежные да пушистые, веселые, раздольные;
морозы стояли умеренные, хотя и крепкие - в самый раз для сердца готского.
Весны наступали дружные, водой обильные, зеленело все разом и всходы
поднимались за один день. Летом приходилось немного потрудиться, однако
земля была такова, что сама рождала урожай, один обильнее другого. Осень
же неизменно бывала богата хлебом и пивом.

Были там и совсем уж дивные уголки, где пивные реки текли в мясных
берегах, и кто туда забредал, подолгу оттуда не возвращался; возвращался
же тучен и жизнелюбив.

Богатство добывали там не трудом рабским, не тем, что землю скудную
сохой ковыряли, а больше священной яростью. Яростью и урожаи из почвы
выгоняли, и дома взметывали.

И охота там была знатная. Зверь да птица неотлучно за людьми следили,
так и норовили охотнику под ноги попасться.
Стоит только рогатину в сторону леса наставить, как - вот уже готово! -
бежит к тебе медведь лютый, губу дерет, грозит изничтожить. И сам собою на
рогатину надевается и издыхает, ревя пресвирепо.

На Скандзе в былые времена - не так, как ныне, когда за какой-нибудь
белкой драной полдня бегать приходится, чтобы упустить ее и ни с чем
вернуться. Там добыча так обильна, что с одного оленя целое село седмицу
кормилось.

Три бурга на Скандзе было. У каждого бурга по три села стояло. В каждом
селе великие воины жили.

Народов же было там, по числу бургов, три: вандалы, гепиды и мы - готы.
И жили мы в дивном несогласии, дабы войны между нами проистекали свирепые
и кровавые, ибо того требовала душа всякого истинного воина.

Истинными же воинами были все, ибо кого из воинов ни возьми - всяк был
вутья. Младенцев - и тех священная ярость не покидала, оттого и колыбели