"Грегори Бенфорд. Страхи Академии (Основание #0-1 по А.Азимову) " - читать интересную книгу автора

Вольтер поправил ленту абрикосового цвета, завязанную в бант на его
шее.
- Я отказываюсь выступать перед ними без своего напудренного парика!
- Мы вообще не станем показывать им ни тебя, ни Жанну. Все, что им
надо, они могут узнать и у Марка. Марку нравится быть в центре внимания, и
у него неплохо получается давать интервью. Кроме того, Марк считает, что,
если он будет чаще появляться на публике, это будет способствовать его
служебной карьере.
- Я полагаю, что прежде чем принимать такое важное решение, ему надо
было посоветоваться со мной...
- Послушай, я подключилась сразу же, как только мне позвонил мой
мехсек - механический секретарь. Я запущу тебя на замедленной скорости,
чтобы привести в порядок твою интегрированную матрицу. Ты вообще должен
быть мне благодарен за то, что я дала тебе внутреннее время...
- Время для раздумий? - фыркнул Вольтер.
- Можно сказать и так.
- Не представляю, с какой такой стати за мои раздумья я должен быть
кому-то благодарен? - Вольтер расположился в своих роскошно убранных
апартаментах при дворе Фридриха Великого - играл в шахматы с монахом,
которому специально платил за то, чтобы тот ему проигрывал.
- Это стоит немалых денег. И анализ затрат и пользы показывает, что
было бы гораздо выгоднее работать над вами обоими одновременно, вместе.
- И что, никакого уединения? Нет, это просто невозможно - поддерживать
разумную беседу с женщиной!
Для усиления сценического эффекта Вольтер развернулся к ней спиной. Он
был очень неплохим актером - это признавали все, кто видел, как Вольтер
исполнял роли в собственных пьесах при дворе Фридриха Великого. Он умел
подмечать удачные сцены, видел заложенный в них драматический потенциал. А
эти создания были так бледны и невыразительны, они совсем не привыкли к
бурным всплескам ярких эмоций, искусно сыгранных хорошим актером.
Голос ученой дамы потеплел:
- Избавься от него, и я полностью тебя модернизирую.
Вольтер повернулся и поднял вверх тонкий и длинный указательный палец,
обращаясь к добродушному монаху - единственному человеку в сутане,
присутствие которого мог выносить. Повинуясь его жесту, монах тихо встал и
выскользнул из комнаты, аккуратно прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь.
Вольтер отпил глоток прекрасного шерри, какой подают при дворе короля
Фридриха, и прочистил горло.
- Я требую, чтобы вы убрали из памяти Девы воспоминания о ее последнем
тяжком испытании. Это крайне затрудняет наше общение, точно так же как
епископы и косные официальные власти затрудняют публикацию умных
литературных произведений. И, кроме того... - Вольтер запнулся, словно ему
было неловко проявлять чувства более мягкие, чем раздражение. - Она
страдает. Я не в состоянии это вынести.
- Я не думаю...
- И еще, раз уж мы об этом заговорили... Уничтожьте в моей памяти
воспоминания о тех одиннадцати месяцах, которые я провел в Бастилии. И еще
мое поспешное бегство из Парижа - собственно, даже не само бегство, ведь
практически вся моя жизнь прошла в скитаниях, в изгнании... Нет. Уберите
только причины бегства, а следствие оставьте как есть.