"Кирилл Бенедиктов. Блокада, Книга 1. Охота на монстра ("Этногенез" #3)" - читать интересную книгу автора

наверняка выполнял свою непосредственную работу - обеспечивал безопасность
ставки. И в том, что он не счел нужным делиться своими соображениями с
начальником личной охраны фюрера, тоже не было ничего необычного - в конце
концов, Гегель не был подчиненным Раттенхубера, он отчитывался лично перед
Гиммлером. Но и Раттенхуберу никто не может запретить делать его работу. А
его работа требовала, чтобы он не доверял никому. Никому, кроме человека,
которого он охранял. Раттенхубер с тяжелым вздохом собрал бумаги в черную
кожаную папку, завязал тесемки и поднялся со стула. При этом он, как обычно,
слегка ссутулился, чтобы не задеть затылком потолок. Помещения "Вервольфа"
не были рассчитаны на людей такого роста. Наземные сооружения ставки
возводились очень быстро и особенными удобствами "Вервольф" похвастаться не
мог. Легкие щитовые домики, плохо приспособленные к суровым российским
зимам. Можно было бы удивиться, куда ушли двадцать миллионов рейхсмарок,
выделенных на строительство ставки, но Раттенхубер не удивлялся. Он знал,
что львиная доля этой суммы была потрачена на строительство бункера. Бункер
был главной тайной "Вервольфа". Его начал возводить любимец фюрера доктор
Фриц Тодт, глава огромной военизированной строительной фирмы "Организация
Тодта". Строительство велось в обстановке глубочайшей секретности -
Раттенхубер знал, что все документы, касающиеся бункера, печатались только в
двух экземплярах - один ложился на стол Гитлеру, другой - Гиммлеру. Работы
были закончены к февралю 1942 года, а спустя несколько дней Фриц Тодт погиб
в загадочной авиакатастрофе.[6] После его гибели строительство "Вервольфа"
было поручено Альфреду Шпееру, влюбленному в фюрера архитектору, но Шпеер
занимался лишь наземными постройками. Он, конечно же, знал о бункере, но не
имел доступа к технической документации. Да что там Шпеер - даже сам
начальник личной охраны фюрера имел весьма приблизительное представление о
том, как устроен построенный доктором Тодтом бункер.
Раттенхубер положил папку с документами в массивный сейф, закрыл дверцу
и повернул колесико цифрового замка. С делами на сегодня покончено, теперь
можно поспать до семи утра. Немного, но все же лучше, чем ничего...
Некоторое время он раздумывал, не выпить ли перед сном стакан молока,
чтобы лучше спалось. Молоко - плохая замена шнапсу, но личный врач фюрера
доктор Морель уверял, что если пить его регулярно, можно прибавить себе
несколько лишних лет жизни. А украинские коровы давали на удивление вкусное
и жирное молочко...
Он не успел принять решения, потому что в этот момент в дверь его дома
негромко постучали.
"Не слишком ли поздно для визитов?" - подумал полковник, вытаскивая из
расстегнутой кобуры пистолет. Вряд ли советские диверсанты станут просить
разрешения войти, но осторожность не повредит никогда. Раттенхубер бесшумно
подошел к двери, прижался спиной к стене и, протянув руку, откинул щеколду.
Дверь медленно начала распахиваться в душистую июньскую ночь.
На крыльце стояла девушка.
Иоганн Раттенхубер обладал прекрасной памятью на лица, но и ему
понадобилось несколько секунд, чтобы распознать в своей ночной гостье новую
секретаршу фюрера Траудль Юнге. Девушка была одета в серую женскую форму, ее
светлые волосы были аккуратно убраны под пилотку. Прежде полковник видел
Юнге только в штатском, но его мгновенное замешательство было вызвано вовсе
не этим. В облике Юнге появилось что-то новое, она как будто повзрослела на
несколько лет, не потеряв при этом юного очарования и красоты. На лице -