"Кирилл Бенедиктов. Ультралайт" - читать интересную книгу автора

уже проходу не стало от этих автомобилистов, глядишь, скоро порядочным людям
и джоггингом негде будет заниматься... В другой день Протасов, возможно,
обозлился бы на нее (старушка казалась мрачной и неприлично полной для своих
лет), но утро началось слишком хорошо, чтобы портить себе настроение из-за
сумасбродной бабки. К тому же старуха очень смешно выговаривала слово
"джоггинг" - у нее получалось нечто среднее между "жогинг" и "шопинг", и
Протасов только одарил ее снисходительной улыбкой.
Во дворе он извлек из кейса портативный компрессор и быстро надул шины
и корпус кара. Он ездил на "Мицубиси Балуун", подержанной, но вполне
пристойной машине с переделанным левым рулем. Место, где располагался
когда-то родной японский руль, было заклеено суперпрочным полимерным патчем,
но клей, произведенный в Стране восходящего солнца, не выдержал сурового
российского климата, и теперь приборная панель время от времени немного
сдувалась. Главным достоинством машины была ее маневренность - несущие оси
при необходимости укорачивались чуть ли не вдвое, и умелый водитель,
уменьшая объем колес, мог пролезть даже в самую узкую щелочку. Правда,
внешний вид "Мицубиси" оставлял желать лучшего - ярко-желтая некогда резина
кузова от едкого московского смога приобрела нездоровый серый оттенок и
покрылась сеткой страшноватых трещин. Можно было, конечно, потратиться на
новый кузов, но Антон предпочитал дождаться повышения и купить "Тойоту Эйр
Круизер", положенную по статусу главе маркетингового отдела крупной
корпорации.
На съезде с Четвертого кольца на Рублевку Протасов все-таки попал в
пробку - такую, что даже юркая, как муравей, "Мицубиси" безнадежно встала
между роскошным, угольно-черным "Мерсед-Эйром" с тонированными пленками окон
и совершенно бандитским "Чероки Пневматик". Рублевка, насколько мог видеть
Антон, была девственно чиста, но основание эспланады перегораживали
неприятно массивные, ощетинившиеся стальными шипами броневики дорожной
полиции, проскользнуть мимо которых казалось делом совершенно безнадежным.
Протасов вздохнул, заглушил мотор и, достав мобильник, позвонил Ие.
- Хай, Тони, - голос у Ии был озабоченный, как, впрочем, и всегда. - Ты
о'кей?
- Я о'кей, - привычно ответил Антон. - Сейчас в пробке стою, на Рублях.
Не посмотришь по своим каналам - надолго это?
- Ах-х, - сказала Ия недовольно. Подразумевалось: вечно ты грузишь меня
своими проблемами, используя мое хорошее отношение к тебе в корыстных целях,
эгоист несчастный. Но вслух, конечно, ничего такого она сказать не могла -
это означало бы признаться в том, что ей тяжело выполнить просьбу бойфренда.
Поэтому вся нотация и ограничилась невнятным "ах-х". Антон слышал, как
подруга шустренько стучит клавишами. Ия работала в Администрации, почти на
самом верху, и ухитрялась при этом оставаться добросердечной и безотказной
девушкой. На самом деле ее звали Валерия, но секретарь Большого Босса должен
откликаться на короткое имя, смешно думать, что у занятого человека нет
других дел, кроме как произносить "Ва-ле-ри-я" каждый раз, когда ему
захотелось выпить кофе.
- Да, - произнесла наконец трубка. Антон удивленно уставился на
крохотный экран мобильника - лица Ии все равно было не различить, но что-то
в интонации подруги его насторожило.
- Что "да", хани?
- Ты спросил, надолго ли это. Да, надолго. Еще что-нибудь?