"Кирилл Бенедиктов. Прогулка" - читать интересную книгу автора

Она была вывернута под немыслимым углом. Ствол дерева там почти
соприкасался с поверхностью озера, и кисть правой руки Антона вяло
колыхалась в неподвижной воде, став игрушкой слабых придонных потоков.
Синяя, распухшая, похожая на дряблую, не до конца надутую резиновую
перчатку. Ногти - как черные скорлупки гнилых орехов. Сначала он даже не
понял, что это - его рука. Мало ли что прибивает к озерному берегу: вон,
чуть дальше, на самой границе видимости, маячит на волнах коричневый
поплавок пустой пластиковой бутылки из-под пива. Может, действительно
перчатка.
Нет, не перчатка.
На уродливо раздутом безымянном пальце - широкое обручальное кольцо
белого золота, подарок Ани. Прежде чем пожениться, они жили вместе два года,
проверяли друг друга на совместимость. А потом, не сговариваясь, купили друг
другу кольца - он ей с сапфиром, она ему с монограммой АБ на внутренней
стороне. Что ж, подумал он, по крайней мере, проблем с опознанием тела не
возникнет...
Криминальный обозреватель, сколько раз выезжал он на место подобных
происшествий? Утопленники, замерзшие, сломавшие шею при падении с большой
высоты... Антон привык к зрелищу безобразной человеческой смерти и давно уже
не боялся ее. Но вид собственной руки, за какой-то час обретшей несомненное
сходство с конечностью трупа, пробывшего в воде не меньше двух дней, привел
его в состояние, опасно граничившее с безумием. Беззвучный крик бился где-то
под сводами черепа и, если бы охваченный ужасом разум сумел восстановить
контроль над голосовыми связками, непременно вырвался бы наружу. К счастью,
именно в этот момент Антон потерял последние силы, удерживавшие правый глаз
скошенным почти к виску, и пухлая синяя кисть с врезавшейся в набухшую плоть
полоской кольца исчезла из поля его зрения.
Да, похоже, не час он тут загорает. Солнце уже почти исчезло, во всяком
случае, вода приобрела глубокий коричневый оттенок и потеряла прозрачность.
Дрейфующие нити водорослей сливаются с бурыми тенями, ползущими откуда-то
из-за спины, из слепой зоны. Холод, леденящий холод поднимается от воды.
Отчаянно, захлебывающимся голосом плачет Лизонька.
Неужели, подумал он в безысходной тоске и муке, неужели во всем парке
не найдется ни одного человека, который услышит этот крик и подойдет
посмотреть, что здесь происходит? Неужели все так заняты своими делами,
выгулом собак, поглощением пива, прогулками со своими детьми? Неужели никого
не волнует, что с другим может случиться несчастье?
Разумеется, не волнует - и он знал это лучше, чем кто-либо другой.
Сколько раз приходилось ему писать о том, как та или иная трагедия
происходила лишь потому, что никому не было дела до творившегося рядом
беззакония или просто беды. Только случай, только слепой случай мог привести
в такой час на этот безлюдный берег одинокого бегуна или влюбленную парочку.
И он, Антон Берсенев, еще несколько часов назад бывший здоровым, уверенным в
своих силах мужчиной, обречен теперь беспомощно ждать, проявит ли судьба
благосклонность на этот раз. Как тогда, в бессонную ночь на балконе, под
равнодушным взглядом ледяных звезд.
Он вспомнил падающий в темный провал двора, рассыпающийся розовыми
искрами окурок. Прикрыл единственный зрячий глаз, немыслимым напряжением сил
оборвал рвущийся на волю беззвучный крик и постарался сконцентрироваться для
молитвы. Тогда помогло - должно помочь и сейчас. Антон Берсенев никогда не