"Кирилл Бенедиктов. Прогулка" - читать интересную книгу автора

относился к числу глубоко верующих людей. Вот Аня - другое дело: Аня верила
во что угодно, в том числе и в Бога. Но Аня сейчас в Петербурге, в тепле и
безопасности, а он здесь, и помощь нужна именно ему. Даже не ему - Лизоньке.
Он собрался, как перед прыжком с десантного борта. Он приготовился
просить Бога о последнем одолжении.
И услышал голоса.

7

Сначала их заглушал истошный Лизонькин ор. Бедная девочка кричала без
перерыва уже добрых полчаса, и голосок ее изрядно охрип. Только поэтому ему
и удалось расслышать доносившуюся откуда-то издалека искаженную расстоянием
человеческую речь. Антон замер, охваченный счастьем и ужасом одновременно -
а вдруг они идут не сюда? Вдруг удаляются? Превратиться в слух, превратиться
в одно большое настороженное ухо, расслышать за повторяющимися Лизонькиными
взревываниями выламывающийся ритм чужой речи... Уходят? Голоса на мгновение
затихли, и Антону почудилось, что он вновь падает в черную яму отчаяния, но
тут Лизонька вдруг замолчала.
- ...тихо в лесу, - заорал кто-то гнусавым голосом, - только не спит
барсук...
- Заткни хлебальник, - рявкнул другой голос, басовитый, но вроде бы
женский, - задолбал уже своими песнями, мудило.
Прогрохотала за лесом невидимая электричка, и Лизонька заплакала с
новой силой. Но теперь Антон был уже почти уверен - любитель песни про
барсука и его спутница шли именно сюда.
- Что за концерт, - сказал третий голос, сиплый, мужской, - прямо на
нашем месте? Дерут там, что ли, кого?
- Ага, - подхватил женский голос, - всех, кто туда приходит. А ты не
знал? Ничего, сейчас придем, тебя тоже раком к березке поставят и...
Звук шлепка.
- Ка-ззел! Дрюня, ну ты и ка-ззел! У меня ж там сигареты!
- А ты метлу свою попридержи, Рыжая, и базар фильтруй. Не, в натуре, я
не пойму - че там, правда, что ли, порево устроили?
Кретины, подумал Антон, неужели так трудно понять, что плачет ребенок?
Главное, чтобы вы не свернули, не прошли мимо. Главное, чтобы наткнулись на
коляску. И чтобы хватило мозгов понять - ребенок в беде.
- Никитос, ну-ка сбегай погляди, что там за дела, - это Дрюня
распоряжается. Тот, кого он назвал Никитосом, обиженно забубнил:
- А че я, Дрюнь, че сразу я. Пусть вон Рыжая бегает, ей жир растрясти
полезно.
Удар. Вскрик.
- Да ладно, пошутил я. Счас, здесь побудьте. Дрюня ему вслед -
неразборчиво, тихо, проскочило слово "менты".
Никитос:
- Ну что я, первый раз, что ли...
Голоса затихли. Лизонька надрывалась пуще прежнего. Понятно: теплее не
становится, солнце спряталось окончательно, скоро наступит ночь. Антон
почувствовал, что в любую секунду может не выдержать нервного напряжения и
отключиться. Сейчас, сейчас невидимый Никитос доберется до коляски...
Добрался. Сквозь Лизонькины причитания пробился негромкий, но