"Кирилл Бенедиктов. Прогулка" - читать интересную книгу автора

Он не чувствовал, как переставляет ноги. Он вообще ничего не
чувствовал, видел лишь, как сменяется картинка перед единственным зрячим
глазом. Несколько раз он поскальзывался и падал, и тогда не видел ничего,
кроме размокшей глины.
Они, разумеется, услышали. Невозможно не услышать, как взбирается вверх
по склону девяностокилограммовая, плохо координирующая движения туша.
Услышали, напряглись, подошли поближе к обрыву - посмотреть, что же там
происходит. На этом Антон выиграл почти минуту. Шприц так и остался в руках
у Дрюни.
Они увидели, как поднимается над обрывом залитая кровью, искаженная
гримасой смертельной муки, черная голова.
И Антон тоже увидел их. Блики костра плясали на их белых блинообразных
лицах, но в глубине их глаз плескалась полная, непроницаемая, абсолютная
тьма. Коренастый, бритый наголо, затянутый в спортивный костюм амбал -
Дрюня. Стоит, приготовившись к драке - тяжелые кулаки сжаты, руки прижаты к
бочкообразному туловищу в слабом подобии боксерской стойки. Крупная, плотно
сбитая девица лет семнадцати с испитым бледным лицом, обрамленным копной
роскошных, цвета огненной меди, волос. Пятится от обрыва к костру, большой
рот с накрашенными черной помадой губами раскрыт в предвкушении истошного
вопля. На границе света и тени - тощий, похожий на маленького старичка
пацан, сжимающий в руке игрушечный нож-выкидушку. На лице застыло выражение
крайнего изумления, смешанного с ужасом. Это Никитос.
И самое главное - за спиной у Дрюни и Рыжей, почти у самого костра -
Лизонькина коляска. С бортика свисают размотанные пеленки, полураздетая
Лизонька кричит в полный голос. Ничего, ничего, родная, папа уже рядом,
потерпи еще минутку.
- Ну, уроды, - сказал Антон, с неимоверным трудом вытаскивая ставшее
словно свинцовым тело на кромку обрыва и поднимаясь во весь рост, - молитесь
теперь, смерть ваша пришла.
Точнее, думал, что сказал. Говорить оказалось трудно - значительно
сложнее, чем двигаться, хотя боли на этот раз он не почувствовал. Но слова
застряли где-то в горле, будто увязнув в толстой ватной пробке, а когда он
напрягся, чтобы вытолкать эту пробку наружу, изо рта вырвалось хриплое,
совершенно нечеловеческое рычание, испугавшее даже его самого. Он протянул к
ним руки и сделал шаг по направлению к коляске.
Рыжая завопила, мгновенно заглушив Лизонькины рыдания. Не прекращая
орать, она сделала два шага назад, споткнулась и упала на спину, тут же
потерявшись в царившей за пределами очерченного костром круга темноте.
Никитос исчез среди осин с таким проворством, что Антон не успел заметить,
как это произошло. Но Дрюня даже не отступил.
Он действовал значительно быстрее, чем Антон в его нынешнем состоянии.
Несколько часов назад в драке с Берсеневым у него не было бы даже одного
шанса из ста - но теперь все изменилось. Антон двигался медленно, настолько
медленно, что обманный удар, который провел его противник, оказался просто
ненужным.
Бритый амбал взмахнул правой рукой, имитируя крюк в челюсть, а левой
коротко, без замаха ударил Антона в печень. Антон не успел отбить ни
первого, ни второго удара. Он почувствовал сильный толчок, опустил глаза и
увидел черную пластиковую рукоятку, торчащую из вымазанной в глине кожаной
куртки.