"Кирилл Бенедиктов. Прогулка" - читать интересную книгу автора

как пустой сплющенный тюбик, из которого выдавили зубную пасту. Последние
остатки содержимого тюбика плескались где-то в районе затылка. Там, под
толстой черепной костью, раздувался красивый радужный шар, похожий на те
пузырьки, что всплывали перед единственным зрячим глазом Антона с
неглубокого дна озера. Картины, скользящие по тугим стенкам пузыря и плавно
переливавшиеся друг в друга, были фрагментами воспоминаний Антона - мелькали
знакомые лица, Аня, Лизонька, родители. Пузырь раздувался, заслоняя
серо-зеленую воду с приставшим к мелкой волне прошлогодним сухим листочком.
Тяжесть внезапно исчезла, как будто великан передумал и взвалил мешок на
свое великанское плечо. Радужная пленка выгнулась странной пульсирующей
воронкой, и Антон, вновь переставший ощущать свое тело, почувствовал, что
его мягко, но с неодолимой силой затягивает в глубину этой воронки, к
перекрывавшей проход перламутрово поблескивающей мембране. За мембраной был
свет, он сиял в тысячу раз ярче, чем солнце, но удивительным образом не
слепил. Антон падал в это мягкое сияние, и розовые блики мерцали на его
лице. Недавние страхи сменились спокойным доброжелательным любопытством. В
жизни каждого человека, думал Антон, наступает момент, когда он оказывается
один на один с таким светом, и надо пережить этот момент достойно: Он снова
падал, на этот раз торжественно и медленно, понимая, что пути обратно уже
не, будет, но мысль эта его совершенно не пугала.
А потом падение прекратилось.
Где-то далеко-далеко, в миллионах световых лет от радужной воронки,
возник не слишком громкий звук, заставивший его остановиться и оглянуться
назад. Звуки и раньше проникали в сознание Антона, но как-то
нечувствительно - монотонно плескались о глинистый берег волны озера,
поскрипывали в вышине осины. Этот же, коснувшись ушей Антона, разорвал
втягивающую его переливчатую воронку, как ножницы вспарывают ветхую ткань.
Он входил в непримиримый конфликт с желанием поскорее покинуть неподвижное,
прикованное к земле и воде тело и устремиться на поиски вечного света.
Далеко наверху, над обрывом, забытая в своей коляске, плакала Лизонька.

5

Лизоньку им Бог подарил. В буквальном смысле - на седьмом месяце вполне
благополучной беременности Аня заболела гриппом, неделю лежала с высокой
температурой, похудела на пять килограмм. Врач из консультации сначала
успокаивала, мол, на таких сроках уже ничего страшного, хуже, когда в первом
триместре, но на УЗИ послала. В заключении врача-узиста мелькали всякие
страшные слова: плацентит, перенесенное инфекционное заболевание,
кальцинаты. Говоря человеческим языком, угроза для жизни ребенка.
К этому времени Лизонька была уже вполне сформировавшейся личностью -
толкалась маме в животик, переворачивалась, реагировала на их голоса. Антон
с ней разговаривал - придет с работы, приложит губы к теплому тугому Аниному
животу и начинает выяснять, а тут ли его любимая девочка, а что она там
делает, а не скучно ли ей. И девочка тут же в ответ ножкой - бах!, а потом
еще и ручкой - бах!, а потом вдруг затаится, словно в прятки играет: Любил
ее уже Антон, и Аня тоже любила, хотя сама с ней не разговаривала.
Представить, что с их не родившейся еще, но уже живой и умненькой доченькой
что-то не так, причем, может быть, очень не так, было мучительно и страшно.
Врач им сказала, что есть три анализа, которые должны все в точности