"Кирилл Бенедиктов. Конкистадор в стране снов" - читать интересную книгу автора

неземное могущество. Разумеется, он уговаривал Вальверде снять крест - по
словам короля, крест мешал какому-то чрезвычайно важному церемониалу, пройдя
через который, испанец мог это могущество обрести. Но Вальверде был истинным
христианином и достойным потомком конкистадоров. В миг просветления он
нашарил лежавший рядом меч и, закрыв глаза, рубанул им по запястью левой
руки. Отсеченная кисть повисла на кровавых нитях, кровь потекла по камням, и
страшная боль, ударив в мозг, прояснила зрение Вальверде. Он с трудом
поднялся и, прижимая культю к груди, побрел назад по Пути Богов. Оказалось,
что он спустился очень глубоко. Где-то в третьем круге он свалился,
обессилев от потери крови, но продожал ползти, цепляясь за камни ногтями и
зубами. Чем выше он поднимался, тем слабее звучал голос короля и легче было
бороться с наваждением, и это было хорошо, потому что боль в руке постепенно
остывала, только кровь билась в обрубке короткими сильными толчками. Наконец
он добрался до края амфитеатра, перевалился через него и полетел вниз по
склону горы, обдирая тело о камни. Он упал в реку, ледяная вода привела его
в чувство, и он полз еще сутки, уже полу-мертвый, пока его не подобрали
индейцы из прибрежной деревушки. Вальверде отхаживали три месяца. Видимо,
организм его был и в самом деле могучим, потому что он выжил и через полгода
покинул поселок, взяв себе в провожатые одного из молодых индейцев. Еще год
он пробирался на запад, к населенным горным долинам, прошел сквозь сельву и
болота предгорий и, наконец, в 1611 году появился в Лиме, Городе Волхвов.
Вот, собственно, и вся история Мигеля де Вальверде, человека,
столкнувшегося с неведомым. Спустя тридцать лет, в Испании, незадолго до
смерти, он передал иезуиту Монтесиносу свои записки, которые тот, после
незначительной литературной обработки, включил в "Дополнения и комментарии к
древним историческим мемориалам Перу". От себя Монтесинос добавил, что лично
у него нет оснований сомневаться в честности Вальверде и что много еще тайн
хранит страна, которой некогда владели инки. Он подтвердил также, что у
Вальверде, в ту пору почти восьмидесятилетнего старца, действительно была
отсечена кисть левой руки, и он носил на культе протез - железную перчатку с
искусно сделанными, гнущимися в фалангах пальцами.
Хорошо помню, что когда я закончил читать этот удивительный рассказ,
было уже очень поздно. Возвращаясь из архива в гостиницу по кривым улочкам
ночной Севильи, я поймал себя на мысли, что все время думаю о том, с чем же
в действительности столкнулся Вальверде в самом сердце Анд. Его рассказ,
пусть даже приукрашенный и преувеличенный, имел в своей основе нечто, не
вмещающееся в обычные рамки средневековой легенды. Будто конкистадор
прикоснулся к чему-то неземному. Чему-то, обладающему удивительным свойством
околдовывать даже на расстоянии, даже через многие сотни лет. Я понял это,
когда мне приснилось затерянное в горах ущелье и заполненный серым туманом
амфитеатр... А утром я проснулся с твердой уверенностью в том, что должен
повторить путешествие Вальверде.


3.

Клиент замолчал и принялся набивать трубку. Утрамбовав табак, он
щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся.
- И вам это удалось? - полуутвердительно спросил я.
Он кивнул.