"Кирилл Бенедиктов. Точка Лагранжа" - читать интересную книгу автора

вырубится - тогда ладно. Это вроде как не считается. Почему? Спросить бы у
Доктора... Только вот Доктор уже никому ничего не расскажет...
Дренаж. Еще дренаж. Крест под левой лопаткой неожиданно перестает
кровить, и Стас, не веря своему везению, быстро открывает контейнер с
Пакостью. Личинки тихо дышат в своих гнездах, ворсистые бока едва заметно
поднимаются и опадают. Стас хватает хромированные щипчики, осторожно
вытаскивает крайнюю личинку и помещает ее в разрез. Белые ворсинки
мгновенно наливаются багровым. Личинка жадно пьет Ми-шуткину кровь,
раздувается, как пузырь, заполняя собой всю рану. Ворсинки распрямляются,
впиваясь в рассеченную ткань, прорастают сквозь плоть, становятся ею...
Смотреть на это неприятно. Стас аккуратно прикрывает имплантированную
Пакость полуотрезанными лепестками Мишуткиной кожи. Зашивать ничего не
нужно, личинка сама по себе и иголка с ниткой, и антисептик.
С разрезом под правой лопаткой приходится повозиться подольше, но в
конце концов вторую личинку тоже удается пристроить. Стас кидает скальпель
в таз, стягивает перчатки и в первый раз за всю операцию позволяет себе
взглянуть на часы. Двенадцать минут, удовлетворенно думает он, на семь
минут быстрее, чем в прошлый раз. Сам Доктор, наверное, похвалил бы его за
это...
И тут он понимает, что телефон звонит по-прежнему.
Двенадцать минут? Ну, хорошо, даже если десять... Кому же он так
понадобился?
Секунду Стас размышляет, стоит ли брать трубку. По правилам, Мишутку
нужно сейчас обтереть гигиеническими салфетками, накрыть чем-нибудь теплым
и отвезти в инкубатор. Там, в тишине и темноте, он будет спать - может
быть, несколько часов, а может, несколько дней. А пока он спит, личинки
Пакости будут потихоньку изменять его метаболизм, превращая Мишутку в
Нового Человека. Homo Novus, как выражался Доктор. Процесс запущен, и
теперь его уже не остановить, так что не имеет значения, попадет Мишутка в
инкубатор немедленно или тремя минутами позже...
- Слушаю, - говорит Стас, поднося трубку к уху. - Говорите, ну!
На том конце провода, видно, отчаялись до него дозвониться, потому что
отвечают не сразу. Но в конце концов отвечают.
Ленка. Только она умеет так пронзительно визжать в телефонную трубку.
- Стас! Стас! А-а-а! Стас! Беги! Они уже, наверное, у тебя! Они
полчаса назад ушли! Они убьют тебя, Стас!
Стас непроизвольно оглядывается. В операционной он, разумеется,
по-прежнему один - если не считать прикрученного к столу и не подающего
признаков жизни Homo Novus'а.
- Ленка, - говорит он спокойно, - хватит орать, говори спокойно.
Сколько их?
Ленка послушно перестает визжать.
- Человек десять... Джемал со своими ублюдками... У них цепи, Стас,
заточки...
- Пушки? - интересуется он на всякий случай. Хотя откуда ей знать?
- М-м-м, - мычит Ленка, и Стас отчетливо представляет, как она трясет
своей белокурой головкой. - Может быть... Стас, беги, пожалуйста! Ты... ты
операцию сделал?
- Сделал, - отвечает он и бросает трубку. Полчаса - действительно
много. До бункера не так просто добраться, но Джемал хорошо знает этот