"Кирилл Бенедиктов. Восход шестого солнца " - читать интересную книгу автора

двадцать шесть лет.
Ныне склоняется к закату Пятое Солнце - Солнце Движения, Оллин. Правит
им сам солнечный бог Тонатиу, хозяин неба, язык которого - нож, рассекающий
грудь жертвы. Каждая новая эпоха всегда длиннее предыдущей, но календарные
таблицы тольтеков разбиты, древняя
мудрость утеряна, и мы не знаем, когда взошло наше Солнце. Ясно лишь,
что случилось это больше пяти тысяч лет назад..."
Надпись на Календарном Камне Ахайякатля, около 850 г. Хиджры.


3.

Наемник и вождь

Тласкала, вольный город.

Год 2-й Тростник, день 2-й Эхекатлъ

- Что эта девочка собирается найти в южных джунглях? - спросил Тисок,
неторопливо раскуривая длинную глиняную трубку. - Золото? Его там нет.
Последние государи Ицев унесли все с собой, ничего не оставив мертвым.
- Ей не нужны сокровища, - покачал головой Кортес. - У себя на родине
она богаче самого тлатоани Монтекусомы.
Он поудобнее устроился на мягких подушках. В гостевых покоях Тисока
царил приятный полумрак. Курились благовония в неглубоких медных чашах,
покачивались пышные драпировки из перьев. На низком столике, искусно
вырезанном из черного дерева, безмолвно несли свою стражу глиняные фигурки
богов - покровителей Священного Ритуала. Тисок, глава Третьего Великого Дома
Тласкалы, неукоснительно соблюдал древние обычаи.
Сейчас он сделал глубокую затяжку, подержал дурманящий дым во рту и
выдохнул сизое облако в направлении самого безобразного идола.
- Мудрость? - не глядя на кастильца, продолжал он. - Никто не способен
прочесть каменные книги Старых Людей. Их язык забыт, их время ушло
безвозвратно. Глаза глупой девчонки увидят только резные камни, не больше...
Кортес поднес к губам кованый золотой кубок и с наслаждением отхлебнул
горячего пряного чоколатля. Волшебный напиток по праву считался одним из
истинных сокровищ земли аль-Ануак. Его делали из зерен какао, которые мешики
использовали в качестве денег, и потому стоил он баснословно дорого.
Говорили, что правитель Тройственного союза Монтекусома выпивал ежедневно по
десять кубков чоколатля, что делало его свирепым воином и неутомимым
мужчиной, но такая роскошь была доступна лишь тлатоани. Даже самому Халифу
Кордовскому позволялось закупать у торговцев Теночтитлана не более пяти
мешков какао в год, хотя он расплачивался высоко ценимой в аль-Ануаке
дамасской сталью. К тому же мешики все время поднимали таможенные пошлины,
так что торговля какао постепенно превращалась в сущее разорение для
Халифата. Конечно, в таких условиях процветала контрабандная торговля -
благо, на берегу Лазурного моря хватало укромных местечек, где можно быЛо
обустроить нелегальную факторию. Власти Тройственного союза сурово
расправлялись с контрабандистами: карательные отряды мешиков время от
времени прочесывали все побережье, сжигая фактории и корабли не имеющих