"Жюльетта Бенцони. Любовь и замки. Том 2" - читать интересную книгу автора

хочет смерти супруга: исключительно потому, что стремится стать госпожой де
Сент-Круа. С этого момента, "больше не желая такой злой женщины", Сент-Круа
делает все возможное, чтобы спасти мужа, его единственную опору, свою же
жизнь он считает испорченной. Он дает Бренвилье противоядие по мере того,
как жена травит его.
Сердце не может вынести такого напряжения. Супруг чувствует себя
хорошо, но 31 июля 1672 года умирает любовник. Принимая во внимание его
многочисленные долги, законники опечатывают дом. Таким образом они
обнаруживают шкатулку с пузырьками и записками. В ней они находят и бумагу,
составленную в форме завещания о том, что эта шкатулка принадлежит госпоже
же Бренвилье, шкатулка, которую в течение двух лет он из осторожности не
отдавал ей. Но когда люди короля приезжают в особняк Бренвилье, то птичка
уже улетела: два дня назад маркиза убежала в Англию.
Оттуда она уедет во Фландрию под крышу монастыря. Но знаменитый
полицейский Дегре найдет ее и, разыграв любовную комедию, разоблачит. 16
июля 1676 года маркиза де Бренвилье, приговоренная к казни, а потом сожжению
на костре, умирает на Гревской площади.
Что же касается замка Офемон, то многие семьи сменяли там друг друга в
течение XVIII и XIX веков. А теперь, уже более 100 лет, он принадлежит
графам Пиле-Виль.


ПО

Великие Беарнцы

Я грешил больше Содома
И притворялся больше Гоморры.

Гастон Фебус

Их было двое. И оба они, благодаря своей индивидуальности и манере
жить, оставили след в истории феодальной крепости, когда-то очень давно
построенной могущественной семьей де Монкад, но сегодня сохранившей со
времен былого величия лишь одну башню. Одного из них звали Генрихом
Наваррским, впоследствии ставшим королем Франции Генрихом IV. Но около трех
веков назад замок приютил почти столь же великого человека, также ставшего
королем.
Его звали Гастон, граф де Фуа, владелец огромного количества земель. Он
был красив, великолепен, просто роскошен, благодаря густой золотистой
шевелюре, сверкавшей на солнце. И будучи достаточно гордым, чтобы принять
сравнение, он сам прибавил прозвище к своему имени. Теперь он стал Гастоном
Фебусом.
Этот человек был более тщеславен, чем Людовик XIV, которому никогда не
приходила в голову мысль подписываться "Людовик-Солнце". Гастон III де Фуа
де Беарн действительно производил сильное впечатление на современников,
мужчин и женщин. Особенно на женщин, а так как строптивые ему не попадались,
то от каждой он имел по меньшей мере двух незаконнорожденных детей.
Жизнь его начиналась не гладко. "В молодости, - пишет хроникер Мишель
де Берни, - он находился во власти какой-то юношеской вялости, но потом при