"Жюльетта Бенцони. Любовь и замки. Том 2" - читать интересную книгу автора

желает. Она хочет следовать за матерью и бабушкой по пути, ей
предначертанному. Более того, если ей откажут в consolamentum, она уморит
себя голодом, как это делают "совершенные", когда они желают покинуть этот
мир. Что до Моранси, то, если его коснулась скорбь, ничто не препятствует
ему достигнуть своей цели, он может найти смерть, которая позволит им
соединиться в Вечности... А обо всем этом она просит как о доказательстве
его любви!
Чем ответить, если не согласием? Побежденный, повесив голову, Моранси
вынужден исполнить то, что от него требуют: подготовить исчезновение
сокровищ и этих людей, которых он теперь ненавидел, но о которых знай, что
готов сделать все, чтобы спасти их.
Через несколько часов трое "совершенных" скрылись в подземелье, вход же
предусмотрительно замуровали, но Бертран не присоединился к ним, как от него
требовалось. Он хотел испить горечь до конца.
Стоя рядом со старым Перелла, чье лицо было залито слезами, он видел,
как открываются так долго остававшиеся закрытыми ворота и как они пропускают
теперь людей короля. Он видел длинную вереницу катаров, связанных попарно и
тяжело двигающихся, спотыкающихся о камни на дороге к огромному костру,
приготовленному в поле перед замком.
Там палачи оградили кольями площадку, закрытую со всех сторон, и
набросали на этом пространстве бревен, вязанок хвороста, просто веток и даже
соломы, чтобы сырое дерево быстрее занялось. Сверху налили смолы и посыпали
серы. В этом аду должны были погибнуть около двухсот добровольных мучеников.
Эсклармонда, чьи светлые волосы, ниспадая на плечи, оживляли черное
платье; в которое она теперь была одета, шла во главе, рядом с Бертраном
Марти. Он во весь голос пел псалом, и ему подпевала нестройная вереница
шедших следом. Пение отзывалось болью в сердце Моранси, который не
осмеливался даже взглянуть на отца девушки, боясь показать свою еще немую
скорбь. Лица обоих были каменные, но чувствовалось, что души их объяты
пламенем.
Вскоре приговоренные подошли к изгороди. Палачи, ожидавшие их,
развязывали несчастных и одного за другим грубо бросали внутрь, на вязанки
хвороста. Вход закрыли и закрепили, потом туда стали бросать с четырех
сторон факелы. Сырое дерево дымило, вызывая приступы кашля, потом появились
языки пламени, вместе с первыми криками боли. Все время было слышно пение, и
оно не прекращалось до конца.
Теперь старый Раймонд де Перелла разрыдался, более не сдерживаясь. Две
его дочери, стоявшие рядом, потеряли сознание. Кроме них ни одна женщина не
осмелилась прийти, чтобы посмотреть на это пламя, послушать это пение,
слабеющее с каждой нотой.
Огромная печь горела до самой ночи, но тишина мало-помалу поселилась в
ее пылающем чреве. Жертвоприношение сопровождал ужасный запах, повисший над
горой и растекшийся по всей округе. Говорят, что солдаты сохраняли молчание
все время, пока угли не превратились в пепел. Молчание и неподвижность.
Казалось, каждый из этих людей сознает, что присутствовал при неслыханной
драме, одной из тех, что отмечают не только эпоху, но и всю историю страны.
В крепости, несмотря на горе, смогли воспользоваться этим
остолбенением. Моранси спустился в подземелье и открыл сокровищницу, а в ней
спрятанных катаров. Ночью четверо мужчин, не замеченные солдатами,
спустились вместе со своей ношей с головокружительной высоты отвесных скал