"Жюльетта Бенцони. Короли и королевы. Трагедии любви " - читать интересную книгу автора

которую ей день назад подарила мать, но они были еще новыми и поэтому
немного жали. Не надеть ли что-нибудь более подходящее для такой жары? С
другой стороны, они так подходили к ее светлой коже, что было обидно лишать
себя удовольствия из-за подобных мелочей.
В нерешительности смотрела Нитокрис то на сандалии из красивой кожи в
одной руке, то на золотые сандалии в другой, то на свои маленькие босые
ноги. У нее были восхитительные ноги, самые прекрасные ноги во всем Египте,
как говорила ей свита.
Да, не остается ничего, как надеть новые сандалии. Если не начать их
носить, то они так и останутся жесткими.
С коротким вздохом Нитокрис обула сандалии и поднялась. Было немного
больно, но до реки ведь недалеко, она ступила несколько шагов и подошла к
колоннадам, ведущим к садам. Они представляли собой ступенчатые, украшенные
цветами террасы, вплоть до берега Нила. Одна рабыня раскрыла над головой
Нитокрис голубой зонтик, а две другие обмахивали ее длинным белым опахалом
из страусовых перьев. Далее следовали остальные рабыни и под звуки арфы пели
хвалебные песни своей госпоже.
Легко было прославлять в песнях красоту принцессы. Из бесчисленных
дочерей, которых старый фараон Пепи II за всю свою жизнь имел от многих жен,
Нитокрис была самой прекрасной. Пятнадцатилетняя, со стройным телом,
которое, казалось, было выточено из алебастра, с густыми черными волосами,
которые позволяли ей не пользоваться париком, с большими сверкающими глазами
и свежей кожей, она была прекраснейшей из всех смертных, которые когда-либо
ступали по земле. Лишь на щеках молочно-белая кожа была тронута розовым
румянцем, а полуоткрытые уста были красны, как сердцевина граната. С тех пор
как она расцвела, все ее называли не иначе, как "красавица с розовыми
щечками".
На маленькой мраморной пристани Нитокрис сбросила узкую льняную тунику,
сняла сандалии и скользнула в воду. Она поиграла со своими рабынями, которые
в то же время должны были быть наготове, чтобы отразить возможное нападение
крокодила. Утомившись немного, она легла на воду, с наслаждением ощущая, как
зыбкая свежесть обволакивает тело, и видела высоко в небе стаю ибисов. Вверх
по реке поднималась барка с красным треугольным парусом. Она была еще
далеко, но Нитокрис стыдливо выбралась на берег, где подобно двум крошечным
солнцам сверкали золотые сандалии. Болтая и смеясь, расположились рабыни на
красноватом мраморе. Нитокрис вместе с ними наслаждалась великолепным днем.
Вдруг женщины переполошились и завизжали. На середину мраморной
пристани легла огромная черная тень царского орла. Он, кружась, спустился,
черной молнией снова взлетел вверх, и в клюве у него было зажато нечто,
сверкающее на солнце.
Когда все оправились от ужаса, Нитокрис заметила что на мраморной
пристани осталась лишь одна сандалия, одинокая и печальная, лишившаяся своей
сестры. Нитокрис заплакала от гнева, и день был испорчен.

* * *

В тот же день 2390 года до Рождества Христова юным фараоном
Ментесоуфисом, который лишь несколько недель назад взошел на трон, овладели
мрачные мысли. Нелегко быть преемником правителя, который, как его отец Пепи
II, владычествовал девяносто пять лет, особенно теперь, когда царству